Как выглядит усадьба 19 века. Мир дворянской усадьбы. Как не создать подделку под русский стиль

Предисловие

В отечественном культурном наследии русской дворянской усадьбе принадлежит особое место. Без внимания, понимания и любви к этому феномену нет и не может быть понимания отечественной истории, любви к России.

Русская усадьба — поразительно емкое понятие. Именно она, будучи хорошо изученной, дает наглядное представление буквально обо всех процессах, происходивших в истории и культуре России в XVII—XIX веках. Как в капле воды отражается весь окружающий мир, так и в дворянской усадьбе отражается весь мир российской истории, весь мир российской культуры.

Одним из высоких проявлений русской усадебной культуры по праву признана архитектура. Однако не одна она «делает лицо» русской дворянской усадьбы.

Русская усадьба — это уникальный по своим общественным функциям центр экономической, политической и культурной жизни нескольких поколений наших соотечественников.

В печати не раз фигурировали цифры, помогающие оценить если не качественную, то хотя бы количественную характеристику этого уникального явления мировой культуры. Одни исследователи считают, что усадеб было 50 тысяч, другие называют цифру в два раза большую. Истина, по-видимому, где-то посредине.

Воображение подсказывает, как лет 100—150 назад выглядел «культурный ландшафт» нашей страны. Наряду с малыми и большими городами, деревнями и селами, крепостями и монастырями, усадьбы играли едва ли не главную роль в этом ландшафте. Там, где усадьба, — там господские особняки и службы, флигели и оранжереи, парки и пруды, аллеи и пристани.

В состав каждого усадебного комплекса входит как историко-культурный, так и природный компонент, имеющий достаточно сложную структуру. Ее элементами выступают регулярные и пейзажные парки, сады и цветники.

К тому же широкое распространение получили оранжереи, где выращивались экзотические южные растения. В некоторых усадьбах, таких, как, к примеру, Архангельское или Кусково, встречались зверинцы, ставшие в России прообразами зоопарков.

Рекреационные возможности русских усадеб ценились еще в XIX веке. Представители дворянского сословия с помощью лучших русских и зарубежных архитекторов, устроителей парков, садовников создавали идеальные условия для повседневной жизни, творческой деятельности и полноценного отдыха. Русская усадьба была не только притягательна красотой своих архитектурных сооружений и тенистых парков и проявлением заботы о гостях. Хозяева отличались хлебосольством и гостеприимством. Во многих имениях были «дома для гостей» — не что иное, как малые гостиницы, процветал культ русской кухни, здесь были идеальные условия для занятий спортом, охотой. Словом, если изучать отечественные традиции отдыха, спорта, рекреации, гостиничного и ресторанного хозяйства, то искать их надо в истории русской дворянской усадьбы.

Всякая дворянская усадьба — это в определенной степени музей, поскольку в ее стенах столетиями накапливались огромные исторические и художественные ценности — картины, книги, гравюры, мебель, фарфор, семейные архивы. Все это собиралось и веками бережно хранилось. В барских особняках таились несметные, составленные несколькими поколениями просвещенных людей собрания книг, рукописей, картин, мебели, оружия, фарфора… Настоящие «сельские эрмитажи»!

А люди, которые жили в усадьбах! Как много среди них было по-настоящему талантливых писателей, поэтов, композиторов, художников! Да просто честных, порядочных, энергичных людей!

Между тем самих усадеб, усадебных построек, парков, прудов становится все меньше и меньше. Следы усадебной культуры, достигшей своего расцвета к середине XIX века, усердно стирались в пореформенное время, нещадно уничтожались в годы первой русской революции, в двадцатые годы. Каждое десятилетие XX века внесло свою лепту в этот безумный и беспощадный процесс.

Защищать русскую усадьбу некому. Лишенная настоящих владельцев, она обречена на окончательную гибель. И никакие «меры», никакие «заклинания» ей, увы, не помогут. Спасти усадьбу нельзя. Зато ее можно изучать.

И это изучение, однажды начавшись, по-видимому, будет продолжаться всегда.

На первых порах заманчиво хотя бы мысленно реконструировать навсегда ушедший усадебный мир. Порой кажется, что это невозможно: вихрь XX века стер с лица земли многие усадьбы, не оставив ни рисунков, ни чертежей, ни фотографий.

От многих барских особняков, как говорится, следа не осталось. Но, к счастью, сохранились библиотеки, музеи, архивы, в которых собрано немало памятников былой усадебной культуры. Причем многие из этих памятников не просто «пылятся в забвении», но живут вместе с нами, питая нас самым главным — духовной пищей, вселяя в нас гордость за деяния минувших поколений, позволяя еще и еще раз испытать ни с чем не сравнимую радость от соприкосновения с произведениями талантливых зодчих, художников, скульпторов, поэтов, музыкантов, актеров — всех тех, для кого русская усадьба была не столько «памятником архитектуры», сколько родным домом, «малой родиной».

Именно усадьбы в значительной степени определяют «национальное лицо» нашей страны на мировом туристском рынке. Нигде в мире усадебная культура не занимает столь почетного места, как в России. Можно сказать: «Если хочешь получить представление о великой русской культуре, получи представление о десяти — пятнадцати дворянских усадьбах».

Книга, которую читатель держит в руках, хороша уже тем, что фокусирует внимание на «живой» русской усадьбе, стремится показать разные стороны ее бытия. Она изобилует интереснейшим фактическим материалом. Этот материал необходим для изучения былой усадебной культуры. А если будут знания, откроется возможность по-настоящему глубоко оценить и полюбить это явление. Ибо нельзя любить того, о чем не имеешь ни малейшего представления.

В конце концов русскую усадьбу погубили не столько войны и революции, сколько обычные темнота и невежество, неумение и нежелание видеть что-то значительное совсем рядом: «Лицом к лицу лица не увидать».

Перед нами увлекательный рассказ о буднях русской дворянской усадьбы позапрошлого века.

На чем строится этот рассказ? На многочисленных свидетельствах очевидцев. Усадьбе повезло: свидетелями ее расцвета и многообразной жизни стали десятки талантливейших русских писателей: Н. В. Гоголь, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов, Л. Н. Толстой, Ф. М. Достоевский, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. С. Тургенев… Не будет преувеличением сказать, что усадьба не только их приютила, но стала тем могучим импульсом, что сопровождал их всю творческую жизнь… Усадьба — своего рода колыбель русской классической литературы, а при внимательном изучении — и русской поэзии, и русской драматургии, и русской живописи.

Жизнь русской усадьбы — яркое явление отечественной культуры, взращенное на русской почве, живое воплощение национальных культурных традиций. Вместе с тем это и культурное достояние всего человечества.

Вероятно, эту книгу следует расценивать не как итог, а как этап в изучении русских дворянских гнезд. И следует подчеркнуть, что это — очень важный и ответственный этап.

А. И. Фролов

Введение

Прежде чем повести разговор об усадебной жизни русского дворянства в XIX столетии, вспомним историю появления самих дворян-помещиков и их родовых гнезд, разбросанных в свое время по всей великой России.

Поместные дворяне ведут свое начало от служилых людей, «испомещавшихся», то есть получавших в пользование землю (поместье) за несение гражданской, но в основном военной службы. Первоначально эта служба была пожизненной, начиная с пятнадцатилетнего возраста, а поместье не подлежало продаже, обмену и наследованию. Постепенно поместья становятся наследственными, а с 1714 года — собственностью помещиков.

Поскольку получаемые земли требовали заботы их владельцев, указ 1727 года разрешал отпускать две трети офицеров и урядников в их поместья для приведения хозяйства в порядок. Следующим шагом к возникновению того, что в дальнейшем получило название «русская усадьба», было ограничение срока службы дворянства 25 годами (1736), а также разрешение оставлять в поместьях одного из отпрысков для ведения дел в имениях.

В 1740 году дворянам было позволено выбирать между военной и гражданской службой. С этого времени формируется слой поместного дворянства, который постоянно живет в своих имениях.

Манифест 18 февраля 1762 года «О вольности дворянской» полностью освободил дворян от обязательной военной службы.

Юридическое оформление этого дворянского сословия окончательно завершено губернской реформой 1775 года и Жалованной грамотой дворянству 1785 года, которая в развитие манифеста дала ему значительные личные, имущественные и сословные привилегии. Эта грамота определяет понятие дворянства как «следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем, обращая самую службу в достоинство, приобрели потомству своему нарицание благородное».

Получившее вольность дворянство в основном состояло из дворян, владевших 20 душами крепостных. Таких было 59 процентов сословия. Вторую группу составляли дворяне, имевшие от 20 до 100 душ, их было 25 процентов. 16 процентов приходилось на помещиков, в хозяйствах которых было свыше 100 душ крепостных.

К середине же XIX века (по данным переписи 1858 года) благосостояние дворянства значительно выросло. До 39,5 процента сократилась доля дворян первой группы (до 20 душ крепостных), зато увеличилось до 34,2 процента число дворян второй группы (20—100 душ), а также владевших от 101 до 1000 крепостных (21,5 процента). Крупных же землевладельцев, у которых насчитывалось более тысячи крепостных, было сравнительно немного — всего 1,3 процента. Беспоместные дворяне составляли 3,5 процента дворянского сословия.

Освобожденные от обязательной военной службы дворяне получили возможность заниматься обустройством своих поместий, которые становятся не только источником средств к существованию, но постепенно уже к первой четверти XIX века превращаются в особое явление русской культуры, аккумулирующее энергию живущих в них людей и распространяющее свое влияние на окружающую провинциальную жизнь.

Роль и место усадьбы в провинциальной жизни во многом зависели от того, насколько она была обжита. Там, где барщинная запашка давала приличные доходы, помещики старались наблюдать за ведением хозяйства лично. А потому, приезжая из города, селились в усадьбе. Это относилось прежде всего к среднепоместным владельцам.

Они проводили в таких усадьбах время с ранней весны и до поздней осени. В город же перебирались только лишь на зиму.

Дворяне, имевшие менее 20 душ, обычно не служили либо после кратковременной службы навсегда поселялись в деревне.

Такие усадьбы, как правило, из-за недостатка средств и часто невысокого уровня образования владельцев не могли претендовать на какую-либо роль в жизни провинции, ее культуре. Очень скоро оставляли службу дворяне, у которых было от 21 до 100 душ. Местом их постоянного пребывания также становилась деревня.

Наиболее активной и влиятельной группой было среднее дворянство, имевшее от 100 до 1000 душ крепостных крестьян. В 1858 году в 37 губерниях собственно России в их владении находилось в среднем по 470 душ крепостных, которых хватало, чтобы ни от кого не зависеть и давать себе и своим детям современное образование. Многие из них поступали на несколько лет на военную службу. Именно они собирали библиотеки и были в курсе международных новостей.

Предпочитая жить в городе, лето они проводили в своих поместьях, что укрепляло их связи с деревней и ее обитателями. Эта группа служила своеобразным мостом между деревенской культурой России и современного Запада, и из ее рядов вышло большинство видных политических и интеллектуальных деятелей царской России. Изображение такой провинциальной дворянской семьи (скорее скромного достатка) находим в автобиографической повести С. Т. Аксакова «Семейная хроника».

Дворян среднего достатка больше всего интересовала культура — литература, театр, живопись, музыка, история, общественно-политические теории. Русская культура в большой степени порождена именно этим слоем дворянства в 18—19 тысяч семей, из чьих рядов и вышли таланты.

Усадьба создавала свой неповторимый мир. Именно она связывалась с понятием родины, пусть и малой. Питала воспоминания детства. Была также, как правило, и последним прибежищем для владельцев.

Есть милая страна, есть угол на земле,

Куда, где б ни были: средь буйственного стана,

В садах Армидиных, на быстром корабле,

Браздящем весело равнины океана,

Всегда уносимся мы думою своей;

Где, чужды низменных страстей,

Житейским подвигам предел мы назначаем,

Где мир надеемся забыть когда-нибудь.

И вежды старые сомкнуть

Последним, вечным сном желаем.

Е. Баратынский

Сложившийся тип помещичьей усадьбы XVIII—XIX веков представлял собой комплексный архитектурно-парковый ансамбль, который включал обычно барский дом с флигелем (или флигелями), обслуживающие постройки — конюшни, оранжереи, сараи; парк, а в крупной усадьбе еще и церковь, порой более раннего времени. Зачастую и сам усадебный дом возводился на месте старых боярских хором. Такой состав был характерен как для подмосковных крупных усадеб, так и для рядовых имений.

Разнообразны композиция и масштабы жилых усадебных домов, зависящих от уровня благосостояния и культуры владельца. Встречаются трехчастный план с подъездным двором (Городня под Калугой, Пехра-Яковлевское под Москвой), центрические построения (Талицы под Петербургом). Иногда дом проектируется с подчеркнуто плоскостными фасадами (Николо-Погорелое в Смоленской области), чаще с колоннадами.

Но везде обязательным дополнением к усадебному дому служили флигели. По большей части их бывало два. Один для гостей, а другой — для молодой поросли рода.

Художественное значение приобретают и некоторые хозяйственные строения, включаемые в ансамбль двора или парка, например конный двор в селе Красном Рязанской области.

Примером зажиточной усадьбы может служить усадьба в Спасском-Лутовинове, построенная отставным секунд-майором Иваном Ивановичем Лутовиновым, дядей матери И. С. Тургенева. Работы по устройству усадьбы были начаты на рубеже XVIII—XIX столетий, продолжались более десяти лет и явились делом жизни И. И. Лутовинова. Центром усадьбы стал двухэтажный деревянный дом с портиком, украшенным колоннами, пятиаршинными светлыми окнами и залом «в два света». С обеих сторон к дому примыкали каменные галереи «в полуциркульном виде», которые заканчивались деревянными постройками-флигелями. Возле дома располагались кладовые, погреба, ледники; далее — флигели для дворовых. За домом находились конный, скотный и птичий дворы. Перед фасадом дома — пышные цветники с фигурными клумбами из тюльпанов, лилий, левкоев, мальв, резеды. Въездная и выездная дороги окаймлялись рабатками махровых роз. Возле въезда в усадьбу была выстроена каменная церковь. Дом окружал парк, разбитый на 40 гектарах.

В первой четверти XIX века масштабы усадебного строительства в сравнении с предыдущим периодом сокращаются. Композиция усадеб упрощается, парки становятся меньше, церкви строятся лишь изредка. Усадебные дома часто возводятся из дерева и не штукатурятся (Панское в Калужской области, имение Зыковых под Угличем, Шахматове в Подмосковье).

Типичным для среднего дворянства усадебным домом можно считать дом в усадьбе А. Блока в Шахматове. По воспоминаниям М. А. Бекетовой он был «одноэтажный, с мезонином — в стиле среднепомещичьих усадеб 20-х или 30-х годов XIX века. Уютно и хорошо расположенный, он был построен на кирпичном фундаменте из великолепного соснового леса, с тесовой обшивкой серого леса и железной зеленой крышей».

В облике среднепоместных усадеб продолжают сохраняться устойчивые черты русского классицизма, хотя в некоторых проектах и проскальзывают новые композиционные приемы, те, что архитекторы величают зодчеством эпохи романтизма («псевдо- и неоготика»). Однако все провинциальные архитекторы, как правило, используют уже наработанные, типовые, стандартные решения при строительстве усадебных зданий. К тому же сложные сооружения, их декорирование воспринимались в среде губернского дворянства как непомерная да, пожалуй, и ненужная роскошь.

И все же усадьбы продолжают прихорашиваться. Даже те, кто не имеет достаточных средств на новое капитальное строительство, не остаются в стороне от веяний моды.

Постепенно уходят в прошлое дома, подобные описанному И.С. Тургеневым:

Старинный дом, нахмуренный и черный,

Раскрашенный приходским маляром…

Широкий, низкий, с крышей безобразной,

Подпертый рядом жиденьких колонн…

Свидетель буйной жизни, лени праздной

Двух или трех помещичьих племен.

Их место занимают иные постройки, о чем свидетельствует известный историк XIX века граф М. Д. Бутурлин: «С архитектурной) утонченностью нынешних вообще построек, при новых понятиях о домашнем комфорте исчезли повсюду эти неказистые дедовские помещичьи домики, все почти серо-пепельного цвета, тесовая обшивка и тесовые крыши коих никогда не красились…

В более замысловатых деревенских постройках приклеивались, так сказать, к этому серому фону четыре колонны с фронтонным треугольником над ними. Колонны эти были у более зажиточных оштукатуренные и вымазанные известью так же, как и их капители; у менее достаточных помещиков колонны были из тощих сосновых бревен без всяких капителей.

Входное парадное крыльцо, с огромным выдающимся вперед деревянным навесом и двумя глухими боковыми стенами в виде пространной будки, открытой спереди».

Усадебные дома в имениях вблизи крупных городов вполне отвечали требованиям взыскательного вкуса. В глубинке же, да еще и в исполнении доморощенных архитекторов и строителей, барский дом отличался не только милым провинциальным упрощенчеством, но и желанием помещика на свой лад преподнести, пусть и наивно, свой, «личный классицизм», «…взору представали упрощенные формы и детали или гладкие плоскости ничем не украшенных стен, порождавшие известный провинциализм с его несуразным соединением тех или иных элементов. С одной стороны, он раздражал несовершенством исполнения, с другой — в нем сказывались черты особого понимания форм архитектуры классицизма, наивность, сопряженная с непосредственностью», — пишет автор книги «Архитектура в старой русской провинции» А. Н. Акиньшин.

Внутреннее устройство таких барских домов, по свидетельству историка М. Д. Бутурлина «было совершенно одинаково везде, оно повторялось без всяких почти изменений в Костромской, Калужской, Орловской, Рязанской и прочих губерниях и было следующее.

В будке парадного крыльца была боковая дверь в ретирадное место (всегда, конечно, холодное), и потому вход в дом не всегда отличался благовонием. После передней был длинный зал, составляющий один из углов дома, с частыми окнами в двух стенах и потому светлый, как оранжерея.

В глухой капитальной стене зала было двое дверей; первая, всегда низкая, вела в темный коридор, в конце коего была девичья и черный выход во двор.

Вторая такого же размера дверь вела из гостиной в кабинет или в хозяйскую спальню, составляющую другой угол дома. Эти две комнаты и поперечная часть зала были обращены к цветнику, а за неимением такового — к фруктовому саду; фасад же этой части дома состоял из семи огромных окон, два из них были в зале, три — в гостиной (среднее, впрочем, превращалось летом в стеклянную дверь со спуском в сад), а остальные два окна — в спальне».

Усадебная меблировка, как правило, была также одинакова во всех домах: «В двух простенках между окнами висели зеркала, а под ними тумбочки или ломберные столы.

В середине противоположной глухой стены стоял неуклюжий с деревянною спинкою и боками диван (иногда, впрочем, из красного дерева); перед диваном овальный большой стол, а по обеим сторонам дивана симметрически выходили два ряда неуклюжих кресел…

Вся эта мебель была набита как бы ореховою шелухою и покрыта белым коленкором, как бы чехлами, для сбережения под нею материи, хотя под коленкором была нередко одна толстейшая пеньковая суровая ткань.

Мягкой мебели и в помине тогда не было, но в кабинете или спальне нередко стояла полумягкая клеенчатая софа, и в том же углу этажерка с лучшим хозяйским чайным сервизом, затейливыми дедушкиными бокалами, фарфоровыми куколками и подобными безделушками. Обои были тогда еще редко в ходу: у более зажиточных стены окрашены желтою вохрою…»

Нередко в усадьбах расписывали внутреннее пространство дома. Прежде всего это было продиктовано желанием живущих в усадьбе «слиться» с природой, создать некую иллюзию перетекания пространства интерьера в окружающую среду.

«…Все парадные комнаты были с панелями, а стены и потолки затянуты холстом и расписаны краской на клею, — пишет Е. П. Янькова в книге «Рассказы бабушки». — В зале нарисованы на стенах охота, в гостиной — ландшафты, в кабинете у матушки то же, а в спальне, кажется, стены расписаны боскетом (куртины садов и деревьев); еще где-то драпировкой или спущенным занавесом».

Кроме «природно-анималистических» сюжетов «комнатные живописцы» увлекались и красочными «галантными сценами», воссоздавая в подробностях замысловатую одежду прошедших времен, а лица порой списывая со своих современников, а то и портретируя для этих сцен и собственно хозяев поместий.

В усадьбах особое внимание уделялось садам и паркам. Отвечая вкусам хозяина, они отражали и художественно-эстетические веяния эпохи.

Доставшиеся владельцам в наследство от XVII века русские сады в усадьбах были тесно связаны с окружающей природой, сочетали декоративные качества с утилитарными (рыбные пруды, плодовые сады, покосные луга). С середины XVIII века по примеру столичных и усадебные сады провинции обогащаются элементами регулярной планировки, отражающей смену эстетических вкусов общества. Сложный стиль развитого русского барокко выделяет русские сады середины XVIII века и более позднего времени. Для них характерны сочетание пейзажного и регулярного парков с умелым использованием водных поверхностей и рельефа местности.

Характерной чертой русских усадебных садов конца XVIII — начала XIX века было то, что вблизи дома владельцы располагали цветник. Он связывал архитектуру дома с пейзажной частью парка.

Такой цветник мог быть остатком регулярного парка.

В этот период русские сады сохраняли планировку, оставшуюся от регулярных парков, остальное добавляла природа. Именно старый разросшийся регулярный парк лег в основу стиля русских усадебных садов. «В них постоянно просматривается и регулярная планировка, и выходы за пределы регулярности, создаваемые самой природой, ее вечными силами», — отмечал академик Д. С. Лихачев в своей книге «Поэзия садов».

В середине XIX — начале XX века широко применялась имитация регулярного парка, для чего использовали тесную посадку лип в узких аллеях. Кстати сказать, это было исключительно русское изобретение. В Западной Европе ничего подобного не наблюдалось.

Аллеи перемежались лужайками и «зелеными гостиными», где устанавливалась парковая мебель.

До отмены крепостного права при наличии дарового труда во всяком поместье разбивался плодовый сад, служивший как для украшения, так и для потребностей владельца усадьбы. Причем в урожайные годы избыток фруктов продавался в ближайшие города. Такой сад разбивался на квадраты или прямоугольники, обрамленные аллеями. Внутри они засаживались плодовыми деревьями, а по краю — ягодными кустарниками. К ним непосредственно мог примыкать регулярный или пейзажный парк из различных местных деревьев и кустарников в сочетании с иноземными растениями. Как декоративные, так и многие плодовые деревья, невзирая на расходы, часто выписывались из-за границы. В этих садах имелись оранжереи, где выращивались апельсины, лимоны, персики, абрикосы, миндаль и даже ананасы, как, например, в усадьбе Салтыкова-Щедрина Спас-Угол. Из таких оранжерей и питомников окрестные жители могли получать привитые плодовые деревья.

С уничтожением крепостного права большинство владельцев отказалось от этой роскоши. Одновременно с сокращением помещичьего садоводства оно стало угасать и у крестьян. Но уже к концу 70-х годов начинается его подъем, а с 80-х — расцвет. Из любительского садоводства оно становится торгово-промышленным, приносящим большие доходы. О серьезности размеров участия отечественного плодоводства в общем обороте народного хозяйства России говорят, в частности, данные о перевозках по железным дорогам за 1894—1897 годы. Отечественные плоды и ягоды, оказывается, составляли 80 процентов всех перевозимых плодов.

В ряде усадеб возникают и другие промыслы и подсобные производства по переработке сельскохозяйственной продукции. В такой деятельности еще до отмены крепостного права уже используется и труд свободных крестьян, освобожденных по закону «О свободных хлебопашцах» 1803 года.

Как это могло происходить в поместье рачительного хозяина, показал Гоголь на примере помещика Костанжогло из «Мертвых душ», который «в десять лет возвел свое именье до (того), что вместо 30 теперь получает двести тысяч», «…накопилось шерсти, сбыть некуда — я и начал ткать сукна, да и сукна толстые, простые, — по дешевой цене их тут же на рынках у меня и разбирают, — мужику надобные, моему мужику. Рыбью шелуху сбрасывали на мой берег в продолжении шести лет сряду промышленники, — ну, куда ее девать? Я начал из нее варить клей, да сорок тысяч и взял… Этаких фабрик у меня, брат, наберется много. Всякий год другая фабрика, смотря по тому, от чего накопилось остатков и выбросков».

Такой поворот в жизни дворянских усадеб подготавливался исподволь.

Уже в 30—40-х годах наметился повышенный интерес к успехам агрономии и новым земледельческим орудиям. За это время возникло около двадцати различных сельскохозяйственных обществ, стало издаваться свыше десятка газет и журналов по отдельным отраслям сельского хозяйства. Так, новинки садоводства освещались в «Вестнике Императорского российского общества садоводства», журналах «Плодоводство», «Промышленное садоводство и огородничество», «Сад и огород» и др.

На сельскохозяйственных выставках начали появляться многочисленные образцы не только зарубежных, но и отечественных усовершенствованных сельскохозяйственных орудий, часто создаваемых самими крестьянами. Возникли первые заводы сельскохозяйственного машиностроения.

Даже люди, до сих пор далекие от сельского хозяйства, увлекаются этим занятием. Так, поэт, переводчик и театральный деятель П. А. Катенин, высланный в свое имение Шаёво Костромской губернии, хотя и отрицал свою склонность заниматься хозяйством, просил друга привезти из Одессы «семян хороших, огородных, т. е. капусты разной, тыкв и душистых трав; хочется на нашем севере, где ровно ничего не знали и где я уже кое-что развел, развесть еще получше».

Множество «усадебных» предприятий занимаются переработкой сельскохозяйственной продукции. Строятся в имениях мельницы и маслобойки, крупорушки и лесопилки. Они снабжают продуктами и товарами население не только близлежащих городов, но выходят и далеко за их пределы. И чем ближе XX век, тем интенсивнее строятся в дворянских усадьбах винокуренные, кожевенные заводы. Находится работа и для крестьян. Все большее число свободных рабочих рук могут использовать помещики в усадебном мелкопромышленном производстве.

В дворянских имениях одной лишь Пензенской губернии в эти годы насчитывалось 11 винокуренных заводов и 12 мукомольных мельниц. А иногда помещики сооружали у себя и несколько предприятий.

Например, в имении Буртасы Виельгорских-Келлер действовали мельницы, винокуренный завод и сыроварня. В усадьбе Чернышёво Уваровых успешно работали винокуренный, маслобойный, смолокуренный и кирпичный заводы, мельница и даже мастерская по изготовлению сельскохозяйственных орудий. А в усадьбе Поим помещик Д. М. Шереметев построил синильные, поташные, кожевенные и маслобойные предприятия, а также кирпичный завод.

Предприятия, приносящие огромные доходы, строились и в Рязанской губернии — в имениях Полторацкого — Залипяжье, Салтыкова — Федотьево, Кожина — Исадах.

В усадьбе Мишино занимались переработкой фруктов. Дело началось с садоводства, вскоре после реформы, а через 50 лет это имение В. И. Гагарина уже превратилось в крупного поставщика переработанных фруктов. Там производили не только сырье для кондитерских фабрик — патоку, яблочное пюре, грушевое тесто, карамельную начинку, но и готовую продукцию — пастилу, фруктовые консервы. Территория, где продавался товар, изготовленный в дворянской усадьбе, была огромна: вплоть до Москвы и Петербурга.

В других усадьбах использовались навыки крестьян, занятых кустарным производством, ткачеством, плетением. Так возникли небольшие производства, не связанные напрямую с сельским хозяйством. Например, в пригороде Москвы, в имении Знаменское-Садки, в конце XIX века супруга владельца княжна М. В. Щербатова организовала производство, «успешно работавшее — отличные домашние сукна, напоминавшие кавказские или английские материи».

Народные промысли с годами стали ориентироваться не только на село, но и на город, на горожан. Так стало популярно кружевоплетение «по столичной моде» в усадьбе Вазёрки княгини Шаховской в Псковской губернии. В деревне, что примыкала к усадьбе Середниково, принадлежавшей Столыпиным, появляются мастерские, где велось обучение будущих столяров высочайшей квалификации — краснодеревщиков.

Ну а те помещики, что устояли после реформы и не порвали с сельским хозяйством, создали усадьбы с крепкой экономикой. Они добились успеха путем рационального ведения хозяйства на посевных площадях. На полях помещиков уже появились конные грабли и сеялки, жатки и молотилки, а также самые современные технические новшества.

Разбогатевшие на промышленном производстве, еще вчера бедные помещики-однодворцы, сегодня они быстро реагировали и на новшества в архитектуре. Так, из 46 усадебных построек, сохранившихся в Пензенской, Саратовской, Тамбовской губерниях к 1917 году, 20 были видоизменены на рубеже веков.

Однако все эти нововведения «обновленных русских помещиков» в усадебной архитектуре «по существу никогда не теряли связи с классической усадьбой». Перестраивая свои усадебные дома или возводя новые, русские помещики конца XIX века проводили очистные сооружения, водопровод, электричество, телефон. Все эти нововведения особо поражали гостей Сергея Дмитриевича Шереметева, приезжавших к нему в усадьбу Михайловское, что под Москвой на Старокалужском шоссе.

Интересно, что вновь разбогатевшие в конце XIX века представители дворянского сословия перестраивали свои старые усадьбы так, чтобы и ввести новшества, и одновременно восстановить в памяти «обряды былого», «усадебное детство», связь с которыми была нарушена. Они не желали вычеркивать из памяти того уюта старинных зал, когда дом ломился от гостей. А потому в конце XIX века, в 90-е годы возникает ностальгическое возрождение классической усадьбы в самом прямом смысле. Примером тому — Талашкино Смоленской губернии. Усадьба эта была куплена у разорившейся помещицы Е. К. Святополк-Четвертинской представителем другого старинного рода В. Н. Тенишевым, разбогатевшим после 1861 года, сотрудничая с акционерным обществом Брянского машиностроительного завода. Они и воссоздали вместе с супругой М. К.

Тенишевой образ жизни дворянской усадьбы золотого века.

Однако все эти перемены не привели к резкому изменению характера усадебной жизни. Удивительно, что уклад ее оставался прежним.

Обустраивая свою жизнь в самих усадьбах, такие помещики заботились и о крестьянах, работавших в этих усадьбах, и о крестьянах окрестных деревень, строя школы, больницы, богадельни, учебные мастерские. Побуждал их к этому вовсе не избыток денег (нередко строительство велось на заемные средства), а скорее понимание своей миссии в обществе. «В идеале, — писал историк В. О. Ключевский, — помещик считался… естественным покровителем и хозяйственным опекуном своих крестьян, и его присутствие рассматривалось как благодеяние для них».

После отмены крепостного права значительно расширилась сфера предпринимательской деятельности дворянства и в далеких от сельского хозяйства областях: страховании, строительстве, промышленности, банковском деле. Средства для такой предпринимательской работы оно частично получало от выкупных операций, то есть от выкупа крестьянами у помещиков земельных наделов. Часть дворянства получала на это средства от залога как земли, так и усадеб, а также от сдачи земли в аренду. Не только крупные землевладельцы, которым в начале XX века принадлежало две тысячи крупных промышленных предприятий и которые занимали около 1200 должностей в правлениях и советах акционерных компаний, стали владельцами ценных бумаг и недвижимости. Значительная часть и средних землевладельцев пополняла ряды собственников небольших торгово-промышленных заведений. Многие приобрели профессии врачей, юристов, стали писателями, художниками, артистами. Все это привело к тому, что значительная часть поместного дворянства утратила связь с землей. Если в 1861 году помещики составляли 88 процентов всего дворянского сословия, то в 1905-м — всего около 40 процентов. Они постепенно вытеснялись крестьянами и купцами. Более половины из них принадлежали к мелкопоместному дворянству, которое к 1915 году при проведении Столыпинской аграрной реформы практически исчезло.

На рубеже веков в России было примерно 100 тысяч поместий и около 500 тысяч помещиков. И несмотря на то что дворянство в Российской империи в разные годы составляло от одного до двух процентов населения, а среднее дворянство — половину от этой цифры, его влияние на все стороны жизни страны и все слои населения было велико. В XIX — начале XX века это становилось во все большей степени влиянием в области культуры и искусства, хотя и в рачительности ведения хозяйства многие из усадеб были примером для окружающих.

Дворянские усадьбы — будь то знаменитые поместья в пригородах Петербурга и Москвы или множество рядовых мелкопоместных имений — образовали целый архипелаг. Каждый его островок имел свою неповторимую историю, свои внутренние, присущие только ему, особенности развития и существования. Это был единственный в своем роде «архипелаг культуры», состоящий из тысяч усадеб, уничтожение которого грозило гибелью и всему государству.

И многие из образованных дворян-помещиков могли повторить о своих поместьях слова известного географа, статистика и общественного деятеля П. П. Семенова-Тян-Шанского, сказанные им о его имении Урусово в Рязанской губернии: «Усадьба наша была культурным центром для целой местности».

Яркими очагами отточенной веками культуры становились не только богатые, но и среднего достатка поместья, в огромной степени уже оскудевшие, стоявшие на грани экономического разорения усадьбы.

Культура отечественной усадьбы — это не только взаимодействие различных видов искусства, художественной, литературной и общественной жизни, но и повседневного быта, основанного на традициях российского общества.

В усадьбах, подобных Абрамцеву писателя С. Т. Аксакова, не было места праздности, все создавалось для творческой работы. Таковыми были и верхневолжские имения (Тригорское, Малинники и Берново Вульфов, Курово-Покровское Панафидиных), связанные с именем Пушкина и запечатленные им как в «Евгении Онегине», так и в «Дубровском», «Барышне-крестьянке». Именно в подобном имении Почеве в двух верстах от города Тарусы его владельцем — П. М. Голубицким был изобретен первый в мире микрофон с угольным порошком (1881 год). Университетское образование и богатая инженерная практика помогли ему организовать на собственные средства первую в России мастерскую по изготовлению телефонных аппаратов, которая могла бы вырасти в завод, если бы не противодействие правительства, отдавшего предпочтение американской компании «Блек-Белл».

В дворянских усадьбах на рубеже XIX и XX веков сформировались и огромные библиотеки, которые были непременным атрибутом культуры. Примечательно, что для хранения книг помещик отводил не только свой рабочий кабинет. Шкафы с книгами нередко располагались в гостиной и непременно в детской. Порой библиотеки занимали отдельное здание, как, например, в усадьбе рода Бакуниных в Премухине. Известна была в России и библиотека помещика В. П. Гурко в усадьбе Сахарово. Правда, построили ее уже в начале XX века. В усадьбе Степановское в Тверской губернии князя Куракина удалось собрать десять тысяч книг. Кроме того, в библиотеке были выделены большой раздел иностранных книг и словарей, а также 150 томов уникальной французской энциклопедии Дидро и д"Аламбера.

Некоторые из обширных книжных собраний усадеб, несмотря на все перипетии истории России, хотя и в усеченном виде, сохранились и до наших дней. Такова библиотека И. С. Тургенева в Спасском-Лутовинове, насчитывающая еще и сейчас 4,5 тысячи книг, большая библиотека Л. Н. Толстого в Ясной Поляне и некоторые другие.

Кроме книг в дворянских усадьбах существовали и разнообразные архивные материалы. И со второй половины XIX столетия, а особенно к концу его, владельцы усадеб приступили к изучению этой интереснейшей информации. Родовые, семейные и личные архивы содержали не только документы по истории рода и самого поместья, но и по способам ведения хозяйства, об участии членов дворянских фамилий в государственной, дипломатической, военной, научной и творческой жизни державы. Обнаружено и эпистолярное наследие — письма и дневники, фотографии, а также рисунки, наброски художественных произведений. Необычен по своей значимости архив А. П. и Ф. Н. Глинок в усадьбе Кузнецово в Бежецком уезде. Многообразны материалы в усадьбе Глебовых-Стрешневых Раёк в Новоторжском районе. А вот в усадьбе Голубово под Псковом, принадлежавшей Вревским, были обнаружены письма Пушкина к Осиповой, письма Тургенева.

Большой интерес, особенно в последнее время, вызывает не только сама русская усадьба как памятник культуры, но и личность «живого помещика» — владельца такого имения, а также его повседневный быт. И здесь заслуживающими внимания источниками, разворачивающими широкую панораму жизни в провинциальной усадьбе, являются многие литературные произведения писателей XIX века, воочию наблюдавших и непосредственно участвовавших в этой жизни. Здесь «Евгений Онегин» А. С. Пушкина и «Записки охотника» И. С. Тургенева, «Обломов» И. А. Гончарова и «Мертвые души» Н. В. Гоголя, «Семейная хроника» С. Т. Аксакова и «Пошехонская старина» М. И. Салтыкова-Щедрина.

Все они отличаются «дагеротипной» точностью воспроизведения картин усадебной жизни и особым вниманием к «вещной, бытовой детали».

Важнейшими свидетельствами эпохи являются также различные записки, воспоминания, заметки людей, посещавших в свое время русские усадьбы, живших в них, запечатлевших эти «жемчужины отечественной культуры» в своих рассказах, рисунках, живописных полотнах и мемуарах. В этом отношении необыкновенно интересны страницы шереметевских путевых очерков под названием «Проселки». Сергей Дмитриевич, отправившись в путешествие (в 60-х годах XIX века) по Подмосковью, посетил около дюжины усадеб, сохранивших «живую историю» в лицах.

Так, в частности, в усадьбе Муравьевых, в Осташове, ему стало известно предание, что в одном из холмов на берегу Рузы была тайно зарыта «Конституция» декабриста Никиты Муравьева. А в усадьбе собственной бабушки В. П. Шереметевой, в Алмазовке, он узнал много любопытных подробностей о своем прадеде, фельдмаршале Борисе Петровиче, ревностном и энергичном сподвижнике Петра Великого в его военных походах.

Все это богатство как литературно-художественного, так и мемуарного наследия позволяет более полно представить каждодневную жизнь дворянских помещичьих усадеб.

По словам П. А. Катенина, «нет жизни, более исполненной трудов, как жизнь русского деревенского помещика среднего состояния». Но одними только трудами жизнь не исчерпывалась. В нее органично вплетались и бесконечные «гостевания», малые и большие праздники по поводу и без повода с обильными угощениями и безудержным весельем, зимние и летние забавы на свежем воздухе, осенние и весенние охоты разных видов, тихие посиделки в холодное время года.

Если в одних усадьбах гости проводили время без особого расписания, то в других день был четко расписан.

«Гостить у Олениных, особенно на даче (в Приютине), было привольно: для каждого отводилась особая комната, давалось все необходимое и затем объявляли: в 9 часов утра пьют чай, в 12 — завтрак, в 4 часа — обед, в 6 часов полудничают, в 9 — вечерний чай; для этого все гости сзывались ударом в колокол».

И если в одних усадьбах приемы гостей ограничивались «праздниками живота», то в других более всего ценили «игру ума», деловое и творческое общение. Вспоминаются такие подмосковные усадьбы, как Демьяново философа и социолога В. И. Танеева, где бывали композиторы П. И. Чайковский и С. И. Танеев, ученый К. А. Тимирязев, художник А. М. Васнецов; Боблово, где у Д. И. Менделеева собирались самые разные ученые: профессор химии М. И. Младенцев, изобретатель радио А. С. Попов, а также дружившие с ним художники Н. А. Ярошенко, А. И. Куинджи, И. И. Шишкин. Сюда же в 1887 году приезжал И. Е. Репин, чтобы наблюдать за полетом владельца усадьбы на воздушном шаре. Часто гостил у Менделеева его сосед поэт А. А. Блок, который там познакомился с дочерью Дмитрия Ивановича, впоследствии ставшей его женой.

Невдалеке от Боблова в своем имении Мышецкое жил герой Отечественной войны 1812 года поэт Денис Давыдов, много времени отдававший и литературной работе. К нему приезжали его друзья, которые любили гулять по окрестностям и охотиться в этих местах. Денис Давыдов, в свою очередь, был близким знакомым Л. Н. Энгельгардта, участника Русско-турецкой войны 1787—1791 годов, в то время хозяина усадьбы Мураново. Именно Давыдов познакомил Энгельгардта с Баратынским, ставшим впоследствии мужем старшей дочери хозяина, а затем и владельцем Муранова. Мураново в разные годы посещали поэт Ф. М. Тютчев, писатель Н. В. Гоголь. Частым гостем здесь был С. Т. Аксаков, любивший посидеть с удочкой на берегу славившегося судаками пруда.

Это лишь те усадьбы, что в наше время у всех на слуху. А сколько их кануло в Лету по всей России!

Жаль, что век русской дворянской усадьбы оказался недолгим. После Октября 1917 года в соответствии с Декретом о земле дворянство было лишено собственности на землю, а по декрету ЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» — и своего сословного статуса. История русской усадьбы в ее прежнем, первозданном виде закончилась.

И все же небольшая часть из них продолжала жить в ином, преображенном виде. Еще с конца XIX века владельцы некоторых замечательных историко-художественных ансамблей превращали их в частные музеи. Каждый из них имел свое, особое направление. Так, например, еще до революции был хорошо известен Порецкий музей графа А. С. Уварова в усадьбе Поречье Московской губернии. Здесь демонстрировались древние рукописи и старопечатные книги. Или музей графа С. Д. Шереметева в усадьбе Михайловское, где были сосредоточены экспонаты всей московской флоры и фауны. При усадьбе даже создается ботанический сад для научных целей. Здесь же строится книгохранилище и организуется картинная галерея.

Именно благодаря дворянству на всем протяжении русской истории вплоть до 1917 года было создано, а главное, сохранено наибольшее число самых значительных культурных очагов нашей страны. В форме музеев они продолжают хранить наше наследие, приобщая к этой культуре все большее число людей. Ибо, как считал А. С. Пушкин, только «Дикость, подлость и невежество не уважают прошедшего, пресмыкаясь перед одним настоящим».

Среди части нашей "духовитой" интеллигенции существует много мифов вокруг понятия "русская дворянская усадьба". Порой диву даешься, читаючи или слушаючи, что люди про сей феномен (φαινόμενον - явление) говорят. Такого наплетут, руку перекреститься поднести не успеваешь. А все почему? А все потому, что просто не хотят задуматься и посмотреть на вещи простО. А как говорил Серафим Саровский? Правильно: "Где просто, там ангелов до ста, а где мудрено, там ни одного".

Вот и давайте поговорим об этом явлении, без всяких придыханий, а стоя просто на твердой почве обеими ногами, тем более, что русская усадьба стояла на земле в самом прямо смысле, т.е. в деревне. Да, когда говорю: "поговорим", я имею в виду не только себя, но и вас, уважаемые читатели, ибо не имею прискорбной привычки русских публицистов XIX века, вышедших из разночинцев, именовать себя "мы". "МЫ" может именовать себя только монарх. А монархии, увы, у нас нету.

О каких поместьях будем говорить? А будем мы говорить о средних и вышесредних поместьях, приносящих в середине XIX века доходу от 1 тысячи до 10 тысяч рублей серебром. Не ассигнациями, а именно серебром. Будем говорить только о поместьях, где живут не менее шести месяцев в году. Т.е. поместья богатеев и служилого дворянства (чиновники и военные) выпадают. Т.е. будем говорить о поместьях, где есть хозяйский догляд при проведении основных сельскохозяйственных работ.

С чего начнем? А начнем мы с дорог. Они, дороги, а вернее их состояние очень важны. Почему? Поймете чуть ниже. Какие были дороги в России. Идем сверху вниз:

1) Дефилированные шоссе . Самое знаменитое такое шоссе - Петербург-Москва. Пушкин его обновлял. Аналогичны по принципиальной конструкции имперским дорогам во Франции, только там такие дороги были еще и мощеные. Такие дороги по обочине были обнесены валами (дорога проходила в дефиле, т.е. теснине). Это было очень удобно зимой, т.к. сбиться с такой дороги было практически невозможно, плюс еще валы защищали зимой путников в открытых санях от пронизывающего ветра. Но было одно большое "НО". Во Франции имперские дороги весною становились непроезжими на несколько дней, так как таявший снег превращал пространства между валами в реки. Но то во Франции, где снега было мало, да и дороги были мощеные, а в России дорога на недели три превращалась в непроезжее болото. Осенью тоже такие шоссе малопроезжими были. Летом езда была нормальной, если не было сильных дождей и шоссе не раскисало, но было одно неудобство - офигенные тучи пыли, стоявшие над дорогой целый день, оседавшие только к вечеру, когда движение по шоссе прекращалось (дефиле не давали ветру сдуть пыль от дороги). Можете почитать о мучениях французов, наступавших на Москву по "Новой Смоленской дороге". Главная беда была эта самая пыль, которая буквально выкашивала французские полки на марше, отправляя солдат и офицеров пачками в лазареты. Но для зимней езды дефилированные шоссе были то, что "доктор прописал". А шоссе эти строились в первую очередь для транспортировки хлеба, которая производилась в России после уборки урожая, т.е. аккурат зимой. Потому дороги эти были зимой просто забиты бесконечными поездами (так тогда называли гражданские обозы), состоящими порой из сотен санных подвод, груженых хлебом. Понятно, что дороги эти никто зимой от снега не чистил, была колея, но к весне толщина снега на дороге могла превышать и аршин, а то и больше.

2) Губернские дороги . Ну в принципе это были дороги без особых затей. Но было и благоустройство. Во-первых, такие дороги были широкими, "большими", как тогда говорили, т.е. двухпутными. Там проблемы с разъездом двух встречных экипажей не было. А во-вторых, там стояли верстовые столбы, а с осени по обочинам ставили вехи, и особые палисады для защиты от метели, чтоб дорогу сильно не заметало. Дороги тоже от снега никто не чистил, но вехи и верстовые столбы помогали не сбиться с пути, что сильно помогало путникам. Весной и летом эти дороги также раскисали. Но пыли на них было меньше.

3) Остальные дороги . Тут как выйдет. Где два пути, где один, у Гоголя в "Мертвых душах" хорошо описано как Чичиков на такой дороге не мог разъехаться с экипажем, где сидела одна юная особа. Вех и верстовых столбов на таких дорогах чаще всего не было. Зимой их никто не чистил, так что сбиться зимой с дороги было явлением обычным. Эти дороги также были малопроезжими весной и осенью.

Была такое выражение: "Когда дорога встанет". Т.е. когда она либо замерзнет, либо высохнет.

Переправы . Мостов было не так уж и много. Чаще через реку были паромы, а зимой просто по льду переправлялись. Это тоже ограничивало мобильность населения. Осенью и весной приходилось ждать либо когда реки замерзнут, либо когда ледоход и паводок окончатся.

Волки и разбойнички . Это также ограничивало мобильность усадебных обитателей, особенно зимой. Выехать за пределы усадьбы без четырех, а порой и шести пистолетов, мало кто отваживался. Говорю без шуток.

Мороз и метель . Теперешний городской житель, привыкший и в 20-тиградусный мороз ходить без шапки (а на кой она, если только до машины-автобуса добежать?), даже представить себе не может, что даже сейчас зимой в легкий морозец в пять градусов в русской деревне можно замерзнуть, если ехать в открытых санях где-то час без тулупа, особливо если ветерок хороший поддувает. Оно, конечно, можно дать совет, что надо слезть с саней да попрыгать. Можно, сейчас, но не везде. Едешь на санях в какую новгородскую деревеньку, что в пяти километрах от тебя, а по заснеженной дороге это ровно час езды, иногда чуть больше, и с саней слезть боишься, потому как лошадиная сила почти по колено в снег уходит, а ты просто по пояс провалишься. И где ты потом будешь прыгать? Тогда точно такая же ситуация была.

Учитывая волков, разбойников, занесенные дороги, да мороз с метелью, тогдашние люди зимой, если особой нужды не было, предпочитали за околицу усадьбы нос не высовывать. Впрочем, у некоторых были крытые сани с печками. Но это особый шик был и вещь дорогущая. Да и угореть или сгореть в такой инновации запросто можно было.

Теперь про такую особенность усадебного быта как ритм .

Ритм задавался прежде всего кругом сельхозработ и работ по хозяйству. Во-первых, помещик, если не инноватор-кутила какой, должен был сам контролировать самые важные работы: посев, покос (самое начало покоса), сбор урожая и обмолот, т.е. доведение продукта (зерна) до товарного вида.

Т.е. даже те помещики, что по каким-то причинам (об этом ниже) устремлялись на зиму в города, к посевным работам всяко возвращались в усадьбу. С посевными работами связан один интересный момент. Все привыкли ахать и охать, что глава Всероссийского общества босохождения с палочкой Л.Н. Толстой сам пахал. Ну, да пахал. Но ничего великого в этом не было. Дело в том, что большинство усадебных жителей, помещиков, если не сами умели пахать, то знали, как это надо делать. Например, один из графов Ворнцовых тоже был знатным пахарем, но он на публику не работал. Он просто научился пахать, чтобы знать, обманывает ли его мужик на барщине или нет.

Посевная начиналась, как и сейчас, где-то ближе к Пасхе (где-то раньше, где-то позже). Т.е. помещику кровь из носу, а к этому времени надо быть в усадьбе, а то ни с чем останешься. Вот и выезжали из Питера в конце первой недели Великого поста, отстояв два-три дня у раки св. Александра Невского. Успевали до раскисания дорог и до ледохода. Иногда ехали по уже слабому льду, порой даже проваливаясь местами под лед. Даже часть поезда иногда оставляли до конца ледохода на одном берегу, а сами шпарили домой.

Когда шла посевная, барину не до гостей и светских раутов было. Он часа в четыре вставал, садился в двуколочку, которой сам правил, да ехал по полям, смотреть, как мужик пашет и сеет. Тут умение пахать или знание, как это должно делать, и пригождалось. Простой взгляд на борозду, и барин понимал, дурит его мужик или нет. Если мужик дурил, в ход шел кнут, если работал хорошо, наливали стопку. Посевную обычно заканчивали к Николе Вешнему. Чаще раньше. Старались до Красной Горки успеть.

Вот тут, казалось бы, и самое время барской гульбы подошло. Оно, конечно, так, но отоспаться тоже надо. Да и дороги еще не просохли, чтобы соседи на сеймик съехались. Вот и выходило, что до Троицы бывало не больше двух сеймиков. Иногда три. А там Петров пост, а в посты гулянки не устраивали, разве что уездный или губернский сейм для избрания предводителя дворянства (я пишу "сеймик" и "сейм" не просто так, я тут базируюсь на мемуаре своего прямого предка, где очень живо описан быт усадьбы смоленской шляхты, а это все сплошь потомки кремлевских сидельцев, включая тогоже Глинку, что оперу "Жизнь за Царя" написал). Но чаще сеймы по выбору предводителя были после Петрова поста. Иногда после Успенского. Впрочем, у Михалкова в "Неоконченной пьесе" очень живо показан соседский сеймик перед Троицей, правда в среде уже обедневшего дворянства, впадающего в ничтожество.

После Петровок начиналась гулянка. Сенокос налажен, старосты, а порой и управляющий получили в рыло благословение барской дланью, и делать особо нечего. Но все-таки одно есть. Надо смотаться на ярмарку. Кой-чего из избытков продать да и прикупить кой-чего. Главное, не в пасть в картежный азарт, ибо шулеры слетались на ярмарки ото всюду. А уж как вернутся с ярмарки и сейма, так и пошли визитации. А почему и нет? Погоды дивныя, дороги сухия, за покосом особо следить не надо, все остальное пока тучнеет и наливается соками, при том само.

Гуляли основательно. Обычно сеймик - три, а то и четыре дня. Играли ли в карты? Играли, но помелочи. Более пятидесяти рублей не проигрывали, не в Питере чай. Пили и ели вволю. Устраивали променады. Опаивали друг дружку хитрыми наливками. Мой предок любил подносить такую перцовую водку на меду, что у выпившего ее стопку глаза на лоб вылезали.

Потом приходил Успенский пост. Опять весь кутеж отменялся. Ибо... Ибо, во-первых, пост, а во-вторых, не до кутежа. Это теперь всякие скороспелые сорта ягод и всего прочего, а тогда эти сорта и не нужны были. До 70-х-80-х гг. 19 века сахар был продуктом дорогим, и варенья делали в основном на меду. А мед как раз к Медовому Спасу поспевал. Вот и приходила пора домашних заготовок. И тут хозяйки, не взирая на титулы и чины мужей, подтыкали свои юППки и начинали варить,солить, квасить и сушить. Яблок и слив было много, все не съешь, даже если лопнешь, так из них водки гнали. Водки разные.

Только бабья страда закончилась, как начиналась страда настоящая. И опять вставал барин в четыре утра, садился в двуколочку, да и катил по полям, наблюдая все своим хозяйским глазом. По уборке, конечно, опять были сеймики, но уже не такие загульные, как летом, да и урожай надо было пристроить, потому ехали к закупщикам и торговали-рядили. Торговали-рядили в губернских городах. Там, где хлебные магазины были.

Потом возвертались быстро в усадьбу, пока дороги не раскисли. И вот тут и начинался тот самый усадебный быт, из которого и выросла вся русская литература, а с нею и русская культура.

Лейтмотивом усадебного существования была скука. Если летом она развеивалась на сеймиках, то с октября по май те, кто не уехал на зиму в Питер или Москву, выли со скуки в своих усадьбах. Отсюда и огромные, большей частью несистемные библиотеки, отсюда и знание двух, а то и трех языков - русских книг было мало, а переводы часто были плохими. Один мой предок купил в Питере четыре подводы книг. Вот просто взял, пошел и купил на какой-то ликвидации имущества четыре подводы книг, даже особо не утруждая себя изучением того, что это за библиотека.

Были и такие, что занимались составлением "винотек", только не винных, а наливочных. Делали на зиму по сорок, а то и больше сортов наливок. Наделают, а потом вовсю с октября по май занимаются их дегустацией.

Кстати, от этой же поместной скуки и карточные кутежи. Люди сидят по усадьбам по нескольку месяцев, из-за погоды и дорог никуда выехать не могут. И тут бабах курьер сзывает на сеймик дворянства или губернатор кличет.

Тогда съезжаются все с округи постепенно в одну усадьбу, чтоб общим поездом до уездного или губернского города ехать. Вот и начинают в карты резаться со скуки. Пока меж собой, так и по полушке играют. Ну проиграют рублей пятьдесят, так и то почти понарошку, выигравший еще и будет стоя на коленях умолять, чтоб зять-сосед выигрыш взад взял, потому как иначе ему жена по возвращении домой трепку за этот выигрыш у ее родного брата устроит, а рука у нее тяжкая, как у Василиссы Кашпоровны. А вот как выехали на большую дорогу, тут их и начинают всякие шулеры "щипать".

Романтика и приключения были в основном летом. А зимой сидели по усадьбам, да читали, либо пили водку.

Кто-то мемуары писал. А компании были только летом. Либо за компанией надо было ехать в Питер или Москву. Но часто желание съездить туда пресекали карты, а вовсе не недостаток средств. В Питере и Москве, да и в губернских городах, без карт "великатный" человек на правильную ногу себя поставить не мог. А карты дело такое, что все продуть можно, вот и не ездили от греха подальше.

Ведь люди даже не представляют порой, что те же Сперанский и Аракчеев были жуткими картежниками, склонными к шулерству, а Державин так вообще шулерствовал одно время, даже бежал от следствия ночью...

Вот такой он был усадебный быт.

Но таки да, русская литература обязана своим появлением усадьбе, ибо там эту самую литературу в основном и потребляли. Вся русская литература 19 века была по большей части журнальной, а не книжной, именно потому, что так можно было из подписчика (помещика) больше денег вытянуть. Первым, кто всерьез это понял, был Пушкин. Что-что, а рукописи НашеВсе продавать умел.

Не резался бы он в карты, так вообще был бы одним из богатейших людей своего времени. Кстати, чемпионом по картежничеству был Сперанский, по его смерти оказалось, что у него долгов, не карточных, а вексельных, которые он брал, чтобы расплатится по карточным долгам, оказалось почти на полмиллиона. Жуткая, умопомрачительная цифра по тем временам. У Аракчеева долгов осталось двести тысяч, так что НашеВсе еще очень аккуратно играл.

Ландшафтный дизайн становится все более популярным не только среди владельцев особняков, но и у садоводов любителей. Сделать свои несколько соток уютными, элегантными, а вместе с тем практичными, бывает довольно трудно. Самой тяжелой задачей порой становится определиться с идей дизайна участка. Вдохновение для ландшафтного дизайна сада можно найти в русских усадьбах XIX века.

Русские усадьбы XIX века как источник вдохновения

XIX век в России ассоциируется с легкой роскошью, перед глазами предстают картины неспешно прогуливающихся господ в тени зеленных аллей парков. Зачастую, такие парки примыкали к территории дворянских усадьб. Начавшееся в конце XVIII века увлечение ландшафтным дизайном, в XIX веке оно переросло в отдельную ветвь искусства. Несмотря на то, что территориально Россия охватывает множество климатических зон, ландшафтным архитекторам того времени удавалось создавать великолепные парки и сады. Любая приусадебная площадь была поделена на зоны: для прогулок, для отдыха, для работы.

В основе русского дизайна изначально был заложен регулярный стиль, то есть все элементы имели четкие границы и правильные формы. Такая стилистика была взята из Европы и сочетала в себе различные архитектурные эпохи: от барокко до эпохи возрождения. И лишь в XIX веке в Россию пришла восточная мода на пейзажный ландшафт. В то время дизайн стал меняться, растения высаживались таким образом, чтобы казаться частью природы, слегка небрежно, но абсолютно гармонично.

Очень популярными среди зажиточных господ были . Обязательным атрибутом дизайна сада являлись выложенные дорожки, которые проходили под сводами деревьев и вели к самому дому. Соединение жилья и участка осуществлялась с помощью постройки террас или беседок. Такие сооружения делались просторными и светлыми, чтобы в них можно было проводить время без суеты.

Несмотря на то, что русский стиль позаимствовал много идеи из других культур, у него есть своя индивидуальная черта. Еще в XIX веке на приусадебных участках отводили полезную площадь. На ней выращивались сезонные овощи. Также появилось такое понятие как «аптечный огород» — небольшой участок, на котором высаживались целебные травы.

Длительное время русский стиль не рассматривался современными дизайнерами как отдельное направление в создании ландшафтов. Когда архитекторы и проектировщики садов обратили на него внимание, они нашли множество интересных идей для сада и начали применять их в практике

Появление такого понятия как дача – один из последних витков в развитии русского ландшафтного дизайна. Чтобы применить русский стиль в саду, не обязательно быть обладателем дачного участка в гектар. Все главные идеи данного направления в дизайне можно гармонично расположить на нескольких сотках дачной территории. К основным зонам русского стиля можно отнести:

• Главным элементом всегда является дом . Именно от него идет центральная дорога сквозь другие элементы дизайна.
• Парадная часть сада . Здесь традиционно располагаются клумбы с цветами: в XIX веке популярность имели гиацинты и тюльпаны.
• Обязательно наличие зоны отдыха. Здесь можно построить небольшую беседку.
• Традиционной чертой русского стиля является зона огорода . На дачах конца XX века огород стал занимать практически всю площадь участка.
• Палисадник. На территории этой зоны можно высадить деревья и выложить дорожку.
• Хозяйственная зона.

Каждый элемент в русском стиле несет в себе дизайнерскую нагрузку, можно выделить несколько основных черт: , бордюры из , малые архитектурные формы, дорожки, выложенные в нестрогой линии.

Для сада можно выбирать как однолетние растения, так и . На территории перед домом обычно высаживаются однолетние цветы в клумбах. Хорошо подойдут нарциссы, тюльпаны, ноготки, астры. Такие цветы, высаженные в хаотичном порядке, зададут тон дому, а также, зрительно расширят площадь.

Интересно! В XIX веке хозяйки усадебных домов в теплое время высаживали растения на участке не в клумбах, а в горшках. А с наступлением холодов цветы заносились обратно в дом.

Из деревьев на дачном участке выигрышно будут смотреться и фруктовые виды (вишня, яблоня, груша), и вечно зеленные (ель, сосна). Не стоит забывать про липу, иву и березу. Из таких деревьев можно высадить великолепный каскад, создавая тенистую аллею. Под деревьями рекомендуется высаживать растения, не требующие много солнца, например, или ландыш.

Рядом с зоной отдыха лучше всего посадить душистые растения. Тимьян, мята, душица придадут воздуху неповторимый аромат свежести и помогут создать атмосферу для отдыха.

Отличной идеей для вашего сада, если позволяет площадь территории, будет . Водоем можно украсить декоративными архитектурными элементами в виде небольших скульптур.

Русское кантри в интерьере и ландшафтном дизайне

Деревенский стиль или русское кантри все больше набирает свою популярность. Много идей для сада и дома можно взять не только из дизайна XIX века, но и из других эпох. Стиль кантри подразумевает легкую небрежность, хаотичность . При этом весь дизайн смотрится абсолютно гармонично. Особое внимание следует уделить дорожкам. Даже если дорожка выложена из плитки, лучше всего оставить небольшие зазоры, чтобы через них пробивалась трава. Такая тропинка будет гармонично сочетаться с настроением природы. Оживить дачный участок можно с помощью различных декоративных элементов, выполненных своими руками. Новые идеи для дачи и сада можно найти на фото:

Обустройство зоны отдыха. Не слишком уютно для личного сада, но можно позаимствовать гармоничное сочетание забора, дорожек, беседки и белых стволов берез.

Это фото немного объясняет, что роднит английский сад и русскую усадьбу 19-го века — некоторая меланхоличность и в то же время достоинство, респектабельность.

«Диковатые» моменты можно обыграть по-разному, но в любом случае густая, богатая, чуть небрежная и таинственная зелень — одни из примет русского стиля.

Интерьер в русском кантри также богат на разные идеи. Начать можно с внешнего вида дома. Не обязательно строить деревянную избу. Чтобы придать деревенский стиль можно использовать облицовочный материал в виде брусьев. Для интерьера в русском стиле хорошо подходят резные ставни на окнах. Внутренний дизайн дома зависит от предпочтений хозяев. Дача может быть обставлена мебелью из массивного дерева. Или же наоборот убранство может быть легким и кружевным. Для русского кантри подойдет декупаж мебели, использование кружев, например, на скатерти. Всегда выигрышно будут смотреться живые цветы и деревянная посуда в качестве декора.

Нужно помнить! Стиль кантри не подразумевает под собой хаотичный склад всего ненужного. Русский кантри – это лишь видимость небрежности.

Как не создать подделку под русский стиль

Во всем разнообразии красивых ландшафтных идей русского стиля легко запутаться. Главное, следует избегать распространенных ошибок при создании своего собственного сада:

• Русский стиль не терпит нагромождений, его основная черта — это простор. Если дачный участок не позволяет создать все элементы русского стиля, лучше не применять их все. В таких случаях оставляется лишь те, которые больше нравятся хозяевам.
• Главная ошибка при создании русского стиля на даче – это использование газона. От следует отказаться совсем.
• Не стоит использовать острые углы и строгие формы.
• Цветовая гамма русского стиля всегда гармонична. Не стоит использовать сочетание слишком ярких оттенков на одной территории.

Современный стиль «русская усадьба» в ландшафте

При создании ландшафтного дизайна все больше дизайнеров использую стиль русская усадьба или, как его обычно называют «русский стиль». Особенно популярен такой дизайнерских ход на участках, которые располагаются в непосредственной близи к лесу или к речке.

Современный русский стиль содержит в себе все основные идеи для красивого сада, позаимствованные у архитекторов XIX века. Современные дизайнеры тщательно подбирают цветущие растения, которые подойдут для той или иной климатической зоны. Именно цветы в современном стиле являются основным элементом сада. В середине центральной дорожки, ведущей от дома к воротам, дизайнеры предлагают устанавливать или клумбы. Все цветы в них должны сочетаться между собой по размеру и цвету.

Особое внимание также уделяется хвойным деревьям . Если на территории участка нет таковых, то проектировщики предлагают высадить крупномеры. Для законченной картины усадебного участка дизайнеры добавляют современные легкие беседки и скамьи, которые гармонично смотрятся в зоне отдыха, рядом с центральным цветником.

Реконструкция заброшенного сада

Запущенный сад – не повод расстраиваться. Особенно если на нем высажены фруктовые деревья или кустарники различных видов. Из такого сада можно получить практически готовый русский стиль кантри. Выросшие цветы и растения, если их подровнять, можно использовать в качестве бордюров для дорожки.

В случаях, когда на заброшенных участках есть вьющиеся виды растений, из них великолепно получится пергола. Старую хозяйственную утварь можно использовать в качестве декоративных элементов для сада. Разбавить заброшенный участок следует новыми посаженными цветами в той же цветовой гамме, что и дикие растения.

Цветник в стиле кантри

Небольшая деталь способна сделать весь образ. Такой яркий цветник придаст колорит обычному дачному участку и не потребует особых вложений.

Усадебная культура сложилась в России к середине 18 века, когда император Петр III издал указ в 1762 году об освобождении дворян от обязательной госслужбы. С тех пор дворяне могли или служить, или удалиться в деревню. Помещики в силу своего достатка и образования преображали старые деревенские дома родителей, возводили в саду новые павильоны и беседки. Многое зависело от того, для чего усадьба предназначалась. Большинство использовалось для постоянного проживания. Другие служили хозяевам для увеселений.Вступление

Как правило, усадьбу строили в живописном месте, часто на берегу реки или озера. Вспомним Покровское, имение Троекуровых: «Он /Дубровский/ ехал берегом широкого озера, из которого вытекала речка и вдали извивалась между холмами; на одном из них над густою зеленью рощи возвышалась зелёная кровля и бельведер каменного дома, на другом пятиглавая церковь и старинная колокольня.» («Дубровский», гл.3.) Дом в Болдине Имение Братцево, 1810 Бельведер – круглая беседка наверху здания.

Центральное место в усадьбе занимал барский дом. Обычно от дороги к нему вела тенистая липовая аллея. Она подводила к нарядным воротам въезду на территорию усадьбы. Перед домом устраивали окруженный оградой или колоннадой парадный двор. Дом богатого помещика походил на дворец. Например, дом князя Верейского был выстроен «во вкусе английских замков». («Дубровский», гл. 13.) Усадьба Кусково, 1828 Усадьба Абрамцево

К барскому дому примыкали флигеля одноэтажные постройки, в которых размещались хозяйственные службы (кухни, кладовые) и комнаты прислуги. В отдалении от жилья располагались конюшни, скотные дворы, мастерские, погреба, псарни. «Новый деревенский дом». Титул книги В.А.Левшина «Всеобщее и полное домоводство…» (М., 1795) Михайловское. П.А.Александров, 1838

В господском доме центральное место занимал парадный зал с колоннами. Он был отделан в белом и золотом тоне. Полы были выложены нарядным паркетом из ореха или дуба. Стены комнат драпировали штофом – шелковыми тканями с рисунками. Часто название гостиной было связано с цветом обивки ее стен: Малиновая, Пунцовая, Голубая комнаты. Гостиная Веранда Учебная комната Для интерьера дворянских домов характерна разнообразная мебель: мягкие кресла, диваны, шкафы, секретеры, столы, музыкальные инструменты, зеркала и т.п.

Обязательной принадлежностью дворянской усадьбы был парк. В первой половине XVIII века парки строились по типу Версаля – строгий порядок, симметрия в дорожках и клумбах. Такие парки получили название – регулярные. Регулярный парк разбивался на ровной местности перед домом. По всей видимости, такой парк был в имении Троекурова: «старинный сад с … стрижеными аллеями, четверо угольным прудом и правильными аллеями…». («Дубровский», гл. 13.) Регулярный парк в имении Кусково

В 70-е годы XVIII века регулярный французский парк в России сменился английским, пейзажным. Высшей эстетической ценностью была признана первозданная красота природы. Вместо прямых дорожек появились извилистые тропинки, упорядоченную посадку деревьев заменила свободная. Любителем английских садов в романе «Дубровский» был князь Верейский. Вспомним описание его имения Арбатова: «Перед домом расстилался густо-зелёный луг, на коем паслись швейцарские коровы… Пространный парк окружал дом со всех сторон… За рекою тянулись холмы и луга…». («Дубровский», гл. 13.) Вид помещичьего дома с садом, 1830-е гг Усадебный пейзаж, 1830

Заключение Русская усадьба - это целая удивительная «страна в стране», особый материк, замечательное явление истории и культуры. Усадьба открывала огромные возможности для проявления личных вкусов владельца в архитектуре дома, разбивке садов и парков, создании художественных, научных и иных коллекций. И, конечно, усадьба – это прежде всего мир детства русских дворян, который на всю жизнь оставил в памяти привольные луга, игры со сверстниками, наблюдения за живой природой.

31 октября 2014, 11:47

Что представляла собой классическая русская усадьба? Прежде всего, для нее выбиралось красивое место, обычно у реки или естественных прудов. На возвышенности главенствовал дом, который был чаще двухэтажный. Перед домом со стороны подъезда формировался парадный двор. По бокам располагались флигели, часто связанные с домом крытыми переходами или колоннадами. С одной стороны от парадного двора размещались скотный и конный дворы, амбары, другие хозяйственные постройки и плодовый сад. С другой стороны обычно возводилась церковь. Рядом устраивался парк. Вблизи дома (на небольшом участке) он был регулярным, состоял из прямоугольных посадок деревьев, цветников, а по удалении от дома превращался в пейзажный, занимавший большую часть усадьбы. В пейзажном парке тянулись аллеи, каскадные пруды с мостиками, располагались павильоны, беседки, скульптуры и другие сооружения, напоминавшие о разных странах и эпохах.

«В 1917 году началась агония… Опустели дома, белые колонны рухнули. Дорожки парков заросли травою… Львы на воротах облезли и обвалились бесформенными кусками… В десять лет создан грандиозный некрополь. В нем - культура двух столетий. Здесь погребены памятники искусства и быта, мысли и образы, вдохновлявшие русскую поэзию, литературу и музыку, общественную мысль… И нет над некрополем надгробного камня», - так писал в 1930 году искусствовед А.Н.Греч, создавший замечательную книгу «Венок усадьбам».

В советское время были уничтожены большинство дворянских усадеб: разрушены усадебные дома и хозяйственные постройки, заросли, заболочены, вырублены и застроены парки. Сегодня полностью уничтожены дворянские усадьбы в Архангельской, Астраханской, Ростовской, Волгоградской, Оренбургской, Кировской областях, а также в Карелии, Удмуртии, Чувашии… В Московской области из 690 усадеб главные дома сохранились лишь в 190, часть из них уже стала руинами. Ветер гуляет меж остатков стен сотен дворянских гнезд по всей стране…

Хорошо, что часть усадеб были заняты санаториями и домами отдыха и пусть и в перестроенном виде, но они радуют нас своей гармонией, но в наиболее сохранившемся виде находятся усадьбы-музеи.

Усадьба Архангельское в Подмосковье.

Данное место известно еще с начала 16 века как Уполозы, имение Алексея Ивановича Уполоцкого. Затем в разные периоды имение принадлежало Шереметевым, Одоевским, Голицыным, а с 1810 года и до прихода к власти большевиков владельцами усадьбы был род Юсуповых. К своему счастью усадьба избежала участи многих иных дворянских поместий и не оказалась разрушенной.

Дубровицы, Подольский район Московской области.

История этой усадьбы берёт своё начало в 17 веке, тогда она становится владением боярина Ивана Васильевича Морозова. После его смерти усадьба переходит в руки к его дочери, которая выходит замуж за князя И.А. Голицына и поэтому затем усадьба принадлежала роду Голицыных. Не смотря на то что это имение в 18 веке переходило из рук в руки, в конце концов в 19 веке оно снова вернулось к Голицыным, владевшим им до самой революции.

Усадьба знаменита не вполне обычным православным храмом. Церковь в честь иконы Божией Матери «Знамение» в Дубровицах была заложена в 1690 году.

Марьино Голицыных-Строгановых, Ленинградская область.

Усадьба Марьино основана в 1726 году. Наибольшего расцвета Марьино достигло при вдове графа П.А. Строганова Софье Владимировне Строгановой (урожденная княжна Голицына, 1775-1845).

Своим необычным для русской усадебной архитектуры видом здание обязано ученикам знаменитого зодчего Андрея Воронихина. Со смертью знаменитой хозяйки в истории имения завершилась целая эпоха, и впоследствии никто из хозяев не уделял ему столько же внимания. Судьбе Марьино после революции типична для многих дворянских построек России. Богатейшие коллекции предметов искусства были перевезены в Государственный Эрмитаж, а здание несколько раз меняло хозяев. Все это, включая разрушения, полученные в ходе боев во время Великой Отечественной войны, внесли заметные коррективы во внешний вид здания. Самой большой утратой стали внутренние интерьеры, практически не дошедшие до наших дней. В 2008 году бывшая дворянская усадьба Марьино Строгановых-Голицыных в деревне Андрианово Тосненского района Ленинградской области вновь стала частным владением.

Усадьба Марьино князей Барятинских, Курская область.

В Рыльском районе Курской области находится дворцово - парковый ансамбль, усадьба Марьино, родовое поместье князей Барятинских. Князь Иван Барятинский - представитель одной из самых древних и родовитых русских фамилий. Трехэтажный дворец был сооружен в начале XIX века в уникальном уголке природы.

Имение до 1917 года не уходило из рода Барятинских, сохраняя семейные реликвии. В 1918-1919 годах дворец был разграблен окрестными крестьянами. В 1919-1922 годах в Марьино находился сельхозтехникум. Богатейшая библиотека редких книг из дворца была передана в Исторический музей в Москве. В настоящее время эти книги хранятся в Российской государственной публичной исторической библиотеке в Москве. Убранство комнат дворца составили экспозиции Эрмитажа. С декабря 1922 года в усадьбе расположился дом отдыха, а затем санаторий ЦИК СССР.

До сей поры здесь сохранилась великолепная лепнина потолка, мраморные камины, первозданный паркет, предметы старинной мебели и ландшафтный парк. Сейчас в усадьбе находится санаторий Управления делами Президента России.

Середниково в Подмосковье

Усадьба Середниково является знаменитым памятником архитектуры России. Владельцы этой усадьбы носили известнейшие фамилии: Черкасские, Всеволожские, Салтыковы, Столыпины. История Середниково начинается с XVI века. Первым владельцем этой территории считается Чудов монастырь. В 1623 г. царь Михаил Федорович подарил Середниково князю Никите Ивановичу Черкасскому. Основная часть комплекса начала возводиться в 1775 г. при следующем владельце усадьбы сенаторе Всеволоде Алексеевиче Всеволожском. С 1811 по 1825 гг. усадьба перепродавалась несколько раз. В 1825 г. брат бабушки Михаила Юрьевича Лермонтова генерал-майор Дмитрий Алексеевич Столыпин приобретает усадьбу для своей семьи. С этого времени Середниково становится родовым гнездом Столыпиных-Лермонтовых.

После революции в усадьбе была была открыта здравница «Тишина» для членов ВЦИК. В 25-м году усадьбу превратили в санаторий для нервнобольных, который и получил название «Мцыри».
В послевоенные годы в усадьбе снова был организован санаторий – на сей раз для больных туберкулезом, прибывших из мест заключения. Этот период особенно негативно сказался на сохранении архитектурного ансамбля.

В 1992 г. Середниково было передано ассоциации «Лермонтовское наследие», и с этого момента усадьба стала возрождаться. Реставрационные работы проводились по инициативе Михаила Юрьевича Лермонтова – потомка знаменитого поэта и его полного тезки. Очищен пруд в парке, восстановлена центральная часть дома по старым чертежам. Интерьер в комнатах полностью передает прежнее великолепие усадебного комплекса. В настоящее время Середниково можно назвать самым знаменитым парково-усадебным комплексом 18-19 вв.

Валуево, Московская область.

Владельцами усадьбы в разное время были Валуевы, Толстые, Шепелевы, Мусины-Пушкины, Святополк-Четвертинские. История усадьбы уходит в глубь веков. В 1341 году Верительной Грамотой Великий князь Семен подтверждает дарение усадьбы Тимофею Валую, бывшему воеводой у войска князя Дмитрия Донского. Отсюда и название усадьбы. Парадный въезд, господский дом и некоторые другие дошедшие до наших дней постройки были сооружены в начале XIX века. Из всех владельцев подмосковной усадьбы самым знаменитым был граф Алексей Иванович Мусин-Пушкин (1744-1817). Именно при нём здесь и был создан основной архитектурный ансамбль поместья.

После революции Валуево национализировали, мебель и предметы утвари из господского дома вывезли. В усадьбе устроили санаторий, а затем дом отдыха. С 1960 года вплоть до настоящего времени бывшую усадьбу занимает санаторий «Валуево». В 1962-1964 годах произведён реставрационный ремонт, в ходе которого многие постройки приспособили под санаторные нужды.

Русские усадьбы часто привлекали внимание кинематографистов красотой и просторами пейзажей. В конце 1970-х годов в Валуево снимали фильм «Мой ласковый и нежный зверь». Картина вышла на экраны Советского Союза в 1978 году и сразу привлекла внимание зрителей не только своей сюжетной стороной и участием именитых актёров, но и прекрасной музыкой, которую к этому фильму написал композитор Е. Дога. Удивительной природой Валуева проникнут вальс, в мелодии которого слышатся шум вековых деревьев, и журчащая вода каскадных прудов, и пение птиц, и эхо голосов владельцев усадьбы.

Вороново в Подмосковье

В сорока километрах к юго-западу от Москвы находится один из интереснейших дворцово-парковых комплексов Подмосковья - усадьба Вороново, - которая является одновременно памятником архитектуры и русской культуры. История Вороново начинается в конце 16 века. Эта старинная подмосковная усадьба связана с именами видных государственных деятелей, архитекторов, писателей и поэтов. В разное время усадьбой владели А.И.Воронов-Волынский, Воронцовы, Д.П.Бутурлин, Ф.В.Ростопчин и наследники, Шереметьевы. Последний владелец Воронова граф А.П.Сабуров.

В 1812 году усадьба была сожжена московским градоначальником Растопчиным после занятия Москвы французами. Считается, что все художественные сокровища погибли в огне... Но в этой истории есть загадка. Свидетелей гибели дворца удивило, что среди пепла и руин не оказалось мраморных и бронзовых скульптур, которые не подвластны пламени. Вероятно, какая-то часть ценностей усадьбы была где-то заблаговременно спрятана. Но где? Исследователи вороновской загадки указывают на глубокие подземные лабиринты, связывавшие все усадебные постройки между собой. Действительно, остатки каких-то подземных сооружений не раз обнаруживали на территории усадьбы, но тайна Воронова до сих пор не раскрыта... Затем усадьба перепродается несколько раз и, в конце концов, становится собственностью Шереметьевых. Тогда, в конце XIX века, начинается ее восстановление. Шереметьевы построили новый дом, привели в порядок окружающие его земли, и в таком виде усадьба просуществовала до 1949 года, когда ее перестроили под дом отдыха, который работает до сих пор.

Введенское в Подмосковье

Среди исторических усадеб Подмосковья имение Введенское, упоминаемое в документах еще с 1504 года и принадлежавшее в разные годы Шереметевым, Лопухиным, Голицыным и другим представителям знатных русских родов, выделяется своей особой поэтичностью и прекрасной сохранностью.

Двухэтажный кремовый особняк с колоннами, парадный двор, окаймленный липами, старинный парк, изящная церковь на берегу Москвы-реки были построены по проекту выдающегося архитектора Николая Львова.

Именно это место в середине прошлого века выбрал режиссер Сергей Бондарчук для съемок киноэпопеи «Война и мир». Сегодня в исторической усадьбе размещается санаторий «Звенигород»

Усадьба Горенки (г. Балашиха) - одна из самых больших по масштабу подмосковных усадеб. Владельцы: Плещеевы (1623-1693), Хилков П. Ю. (1714), Разумовские (1747- 1812), Юсупов и Волков, Пантелеев (1852), вторая половина XIX в. - нач. XX в. фабрикант Третьяков и его наследники, до 1917 г. - Севрюгов. Все при ней - и размах территории, и грандиозность замысла, и впечатляющее архитектурно-ландшафтное исполнение. На ее долю выпало несколько завидных ролей: любимое имение Петра Второго, первое русское Ботаническое общество, образцовый дворцово-парковый ансамбль в стиле классицизма - с английским парком, системой прудов, островами, мостиками, беседками и кордегардиями... Увы, от былого величия следы если и остались, то довольно жалкие.

Сейчас в Горенках уцелели почти все постройки, но их состояние удручающее. Архитектурному комплексу был нанесён непоправимый урон непродуманной хозяйственной деятельностью, расположенного здесь противотуберкулёзного санатория "Красная Роза". Обветшавший парк наполовину вырублен. Малые архитектурные формы давно бесследно исчезли, так же как и бронзовые орлы с парковой лестницы.

Знаменское-Раёк, Тверская область

Ансамбль усадьбы Знаменское-Раёк является вершиной творчества зодчего-самородка Н.А. Львова. Его ядро составляет господский дом, четыре флигеля, и триумфальные ворота, объединённые колоннадами.

Дворцово-парковый ансамбль был создан в конце XVIII века, когда усадьба принадлежала видному вельможе екатерининского времени, сенатору, генерал-аншефу Ф.И.Глебову-Стрешневу. Для постройки было выбрано возвышенное место в излучине реки Логовежь. Строительство началось в 1787 году и продолжалось несколько лет.

Вероятно, дом был расчитан на великосветские приемы, о чем говорит его планировка: овальный входной вестибюль, парадная лестница, центральный зал, перекрытый двойным куполом. По преданию, усадьбу посетила Екатерина II, в столовой имелось почетное место, над которым висел ее портрет. Был спланирован великолепный пейзажный парк с беседками, павильонами, прудами, купальнями, гротом. Сейчас дворцовый ансамбль, находящийся в процессе медленной реставрации, тихонько ветшает. Парковые постройки разрушаются, пруды заросли и стали похожи на лесные озера.

Восстановленный флигель, в котором сейчас размещаются гостиничные апартаменты:

Остафьево в Подмосковье

Окончательно архитектурно-парковый ансамбль усадьбы сложился при Андрее Ивановиче Вяземском. В Остафьево приезжали А. И. Тургенев, В. Л. Пушкин, В. А. Жуковский, К. Н. Батюшков, В. К. Кюхельбекер, А. С. Грибоедов, Д. В. Давыдов, А. С. Пушкин, А. Мицкевич. Кстати, говорят, что именно в Остафьеве Пушкин впервые читал последние главы "Евгения Онегина". В 1898 году Остафьево приобретает Сергей Дмитриевич Шереметев. Он устраивает в Остафьево музей, проводит реставрацию главного дома и устанавливает памятники тем, с кем связана история усадьбы.

Сын Сергея Дмитриевича, Павел Сергеевич Шереметев после национализации усадьбы в 1918 году стал директором музея Остафьево, до тех пор пока в 1928 году его не уволили и не выселили из усадьбы. В 1931 году из музея делают базу отдыха, но в 1989 году Остафьево вновь становится музеем. Сейчас в усадьбе ведутся реставрационные работы.

Суханово

Усадьба Суханово - одно из тех роскошных некогда владений, которые сейчас пребывают в упадке и запущении.

Сменив на своём веку нескольких видных хозяев, Суханово приобрело известность как имение князей Волконских, которые владели им достаточно долгое время и сформировали тот облик усадьбы, в котором она частично дошла до наших дней.

Начало советского периода для усадьбы ознаменовалось упадком: в годы Революции и Гражданской войны отдельные сооружения были разрушены и разграблены. В советские годы, как и во многих других усадьбах, здесь ютились разные учреждения, сейчас же располагается лицей и дом отдыха Союза Архитекторов.

Степановское-Павлищево, Калужская область

Имение основано во вт. пол. XVIII в., боярами Степановыми. Одной из последних представительниц рода, кому принадлежала усадьба, была Елизавета Платоновна. Она вышла замуж за инженера В.А. Ярошенко, брата известного художника-передвижника - Н.А. Ярошенко.
«Супруги Ярошенко называли свою усадьбу «Лесная дача» и приезжали в Степановское-Павлищево только летом. В переустройстве усадьбы активное участие принимал Василий Александрович Ярошенко, который, будучи инженером-строителем по образованию, возможно, являлся и архитектором - автором проекта знаменитого усадебного дома-дворца, построенного в период 1895-1899 годов.

После революции усадьба Степановское-Павлищево была национализирована. Из главного дома в Павлищеве были вывезены произведения живописи, которые поступили в Калужский художественный музей, открытый за год до этого. В советское время усадьбу занимали санаторий и пионерский лагерь. В 1980-е предпринимались попытки консервации состояния усадебного дома, но после сильного пожара он был заброшен и разгромлен. Сегодня усадьба находится, по непроверенным данным, в частной собственности, и в полном запустении. В какой-то период велась реконструкция, но так и не была завершена.

А так эта усадьба выглядела раньше:

Заброшенная усадьба графа Орлова Семёновское-Отрада, Московская область

Во времена Советского Союза задание усадьбы было использовано в качестве санатория КГБ и считалось одним из самых благополучных и закрытых. В наши дни она включена в список «100 уникальных памятников мира, которым грозит разрушение». Несмотря на разрушенное состояние, усадьба Орловых поражает своим великолепием и размахом.

В 1770-х годах граф Владимир Орлов решил поселиться в селе Семёновском и дал ему название Отрада. Он хотел, чтобы его владения были похожи на поместья английских лордов, именно поэтому архитектура и размах усадьбы настолько величествен.

После кончины графа Орлова усадьба перешла в собственность его внуку. После смерти Орлова, усадьба не прекратила свою жизнь. Здесь в течение 150 лет хранилась библиотека и телескоп Ломоносова М.В., кроме того в отраду приезжали Тютчев Ф.И., Болотов А.Т., Чехов А.П., Бунин И.А. и многие другие.

В середине 80-х годов прошлого столетия здесь были начаты реставрационные работы: отреставрированы паркетные полы, открыты старинные росписи, восстановлены изразцовые печи. Но в наше время усадьба снова заброшена и постепенно разрушается.

Гребнево в Подмосковье

Гребнево – один из самых грандиозных усадебных ансамблей конца XVII – первой трети XIX веков. Настоящее дворянское гнездо, где успели пожить и Трубецкие, и Бибиковы, и Голицыны. В имение заглядывали известные русские литераторы: поэты Державин и Жуковский, писатель-революционер Радищев, журналист и книгоиздатель Новиков.

Ворота усадьбы оформлены в виде классической триумфальной арки.

В 1919 г. усадьбу национализировали и устроили санаторий им. Н. Семашко для туберкулезных больных. В 1960 г. усадьбу объявили историко-архитектурным памятником республиканского значения. Долгое время здесь был Щелковский техникум электровакуумных приборов, затем подсобное хозяйство НИИ «Платан». Усадьба несколько раз реставрировалась. В конце 1980-х - начале 1990-х гг. в восточном флигеле усадьбы размещался Историко-культурный центр, включавший выставочный зал, школу эстетического воспитания и художественную студию. В это короткое, но счастливое время в усадьбе проводились концерты мастеров искусств и выставки картин Н. Рериха и К. Васильева, на берегу пруда устраивались многолюдные праздничные гулянья. Реставрация дворца близилась к завершению, когда в 1991 году при невыясненных обстоятельствах в нем происходит пожар, уничтожающий не только интерьеры, но и перекрытия с крышей, оставляющий лишь голые обожженные стены…

В 2007 года в усадьбе произошел новый пожар, в результате которого часть усадьбы ещё больше пострадала. С 2008 года планировалось восстановление усадьбы силами частных инвесторов, однако из-за различных бюрократических сложностей найти желающих так и не получилось.

Зубриловка, Пензенская область

Главный дом усадьбы князей Голицыных-Прозоровских. 1780-е гг. Одна из лучших усадеб 18 века превращена в руины за последние годы.

Пущино-на-Наре, Московская область

Главный дом усадьбы князей Вяземских. Эти романтические руины еще в 1970-х гг. были действующим домом отдыха.

Алексино в Смоленской области.

"Пятая гора", Ленинградская область

Построенное в 1820 году имение Якова Брюса, известного сподвижника Петра, разрушено почти до основания - хорошо сохранилась лишь круглая Троицкая церковь, ворота от старого парка и остатки хозяйственных зданий. Церковь-ротонда очень впечатляюще возвышается над пустынным пространством бывшей усадьбы.

Вот лишь небольшая часть этих впечатляющих сооружений, дошедших до наших дней. Но даже и в таком полуразрушенном состоянии они поражают своей величественной красотой и гармонией.