Когда и где встреча выпускников киевского сву. Киевское суворовское военное училище

Киевское Суворовское военное училище (КвСВУ) (бывшее Харьковское - ХрСВУ) - военное образовательное учреждение, располагавшееся в городе Киев с 1943 по 1992 год.

В 1992 году СВУ преобразовано в Киевский военный лицей имени Ивана Богуна .

История

Для училища было выделено лучшее здание города, расположенное на высоком берегу реки Северский Донец , на площади имени В. И. Ленина. Это трехэтажное здание, украшенное кирпичным узором, с башней в центральной части было построено ещё в XIX веке , как штаб Украинского округа военных поселений, в котором позднее, в 60-х годов ХІХ века по 1917 год, располагалось Чугуевское военное юнкерское училище.

Согласно наряду Управления военно-учебных заведений Красной Армии, в период с по 20 ноября 1943 года , в училище прибыло 415 воспитанников из Харьковской и Ворошиловградской областей УССР, Воронежской, Курской, Тульской и Московской областей РСФСР.

На основании распоряжения начальника Генерального штаба ВС СССР №ОРГ/1/470677 от 17 мая 1947 года - 1 июля 1947 года училище передислоцировалось из города Чугуева Харьковской области в город Киев , в связи, с чем ему было присвоено новое наименование Киевское Суворовское военное училище. Училище разместилось в здании бывшего 2-го Киевского Краснознамённого училище самоходной артиллерии имени М. В. Фрунзе. Здание в стиле неоклассицизма было построено в 1915 года для Киевского Алексеевского инженерного военного училища, ликвидированного в конце 1917 г. Юнкером этого училища был Николай Афанасьевич Булгаков , брат писателя, послуживший прототипом Николки из романа "Белая гвардия" .

В соответствии с директивой Главного штаба Сухопутных войск №ОШ/5/1365488 от

3. Киевское СВУ

Я уже немного знал Киев, и бульвар Леси Украинки нашел без посторонней помощи. СВУ располагалось в здании бывшего кадетского корпуса, в красивом желто-белом здании, постройки 19-го века. Я предъявил направление, доложился, как положено, по стойке смирно и получил себе койко-место в казарме. В ранние годы всё кажется большим, но в данном случае, даже без учета юношеского расширения глаз, казарменный зал выглядел слишком большим для спального помещения. Однако абитуриентов набралось столь много, что, в конце концов, стало тесно, особенно ночью, от звуков и запахов.

Довольно быстро организовалась своя компания. Четвертый интернационал: киевский еврей, хохол из Сумской деревни, молдаванин и трое русских, включая меня. Все были очень колоритными личностями. Хохол худой с большими, грустными карими глазами, с аромантейшим украинским выговором (собственно, говорил он по-украински, но вполне понятно для нас), с только еще пробивающимися, но уже висящими вниз усиками, он выглядел живым Хомой Брутом из гоголевского Вия.

Молдаванин был суровым, но добрым парнем, в свои четырнадцать лет настолько зарастал черным волосом, что бриться ему было желательно по два раза на день. Из русских один был культуристом, он иногда задирал рубашку и показывал пляски живота. Он посмеивался над своими умственными способностями, считая, что для армии его мозгов вполне достаточно. Второй – Леша, мягкий, добрый, очень надежный товарищ, всегда готовый помочь чем угодно, но перспектив у него в армии не было никаких. Его тайну знал только я. Медкомиссия пропустила его в училище случайно. На самом деле он был гермафродит.

Кроме основной, абитуриентской компании была еще одна, в которую нас втащил Игорь, киевский еврейчик, не сказать, чтобы толстый, но совсем не отличавшийся сухостью, интеллигентно шпанистый, он всё время хотел казаться старше и опытней, чем был на самом деле. Я с ним излазил половину Киева и он познакомил нас с ребятами из духового оркестра, у которых мы потом часто пропадали в свободное время. Это был обычный военный духовой оркестр с худыми трубачами и толстыми барабанщиками. Чем оркестр был связан с училищем? не знаю. Большинство музыкантов были сверхсрочниками лет тридцати-сорока, но были и солдаты срочной службы и даже воспитанники (что-то типа сынов полка), с одним из которых Игорь водил дружбу.

Что касается меня самого, то я был москвичом, что уже само по себе привлекает многих. Хотя чаще это приносит неприятности, особенно в армии. Я в этом убедился на первом же построении.

Толстый розовощекий подполковник, делавший перекличку, дошел до моей фамилии и ажно изменился в лице.

– … москвич???Три шага из строя, шагом марш!

Я вышел, как положено, строевым шагом и повернулся лицом к товарищам. Прежде чем вернуться на свое место, я выслушал целую лекцию о вреде москвичей делу воспитания достойной смены офицерского состава вооруженных сил. Он бы назвал меня и всех, кого он подразумевал в одной компании со мной не москвичами, а москалями , но перед строем не решился. Я узнал о том, что один единственный москвич, затесавшийся в прежние годы в училище, обучил всех курсантов выпивать, курить и играть в преферанс. Подполковник поклялся перед строем, что не допустит моего поступления в училище, и предложил сразу ехать домой, однако, милостиво разрешил вернуться в строй, где Игорь мне тут же занудил в ухо про дискриминацию интеллигенции, особенно по пятой графе.

Я не боялся подполковника, но на первом же экзамене убедился в его серьезных намерениях. Экзамен был по математике. В качестве преамбулы преподаватель сначала по-русски, потом по-украински (путая слова) объявил, что мы имеем право писать на любом языке, а именно на украинском, русском или французском (это была шутка такая, потому что цифры всё равно арабские), выдал листочки с печатями и пожелал удачи. Математика никогда не была моим коньком, но примеры были легкие, и я был уверен, что будет четверка, ну уж трояк – это самое малое.

На следующий день обнаруживаю в списке против своей фамилии – «2». Иными словами, можно собирать вещи. Но не зря Александр Иванович, директор нашей школы, был уверен в том, что я останусь в Киеве. У меня был туз в рукаве.

Я позвонил в Москву, отцу. Я имел право одного звонка, как сейчас говорят в телепередачах. Но звонил-то я в Главное политуправление сухопутных войск! Воспользовался бы я этим правом, если бы не было по отношению ко мне откровенного хамства? не знаю. Я честно рассказал отцу про ситуацию и про подполковника с его москвофобией. Отец велел мне возвращаться в училище и продолжать сдавать экзамены. Выйдя с переговорного пункта, я еще погулял по городу и только к вечеру вернулся в училище. В экзаменационных списках против моей фамилии уже стояла пятерка. Попавшийся мне навстречу подполковник, увидев меня, стал не розовощеким, а откровенно красномордым. Он прошипел что-то мне на ухо, но открытых придирок с его стороны я больше не имел.

После очередного экзамена мы с Игорем пошли гулять по городу, с расчетом зацепить девчонок. По пути к нам привязался пьяненький мужичок. Я больше молчал – интересно было послушать двух хвастливых петухов: у одного по пьянке язык развязался не в ту сторону, а второй от природы без этого не может.

Концовка этой встречи осталась для меня знаковой на всю оставшуюся жизнь. Однако, по порядку. Сначала они спорили о том, кто лучше знает Киев, потом о чем-то еще. Когда добрались до женского вопроса, мой приятель заявил, что мы сейчас как раз идем к шикарным девочкам, и единственное, чего нам не хватает это десятка презервативов, никак не меньше. Его пьяненький оппонент заявил, что у него этого добра хоть отбавляй, пошли за мной, дескать, сейчас отсыплю.

Мы пришли в один из переулков возле Крещатика. Наш благодетель скрылся в дверях коммуналки, заверив, что через минуту вынесет нам то, что нужно. И пропал. Мы понимали глупость ситуации, но просто взять и уйти было, вроде как, неудобно. В конце концов, мы позвонили в квартиру. Еще через какое-то время смущенная женщина в халате и фартуке вынесла нам что-то завернутое в газету, извинилась и сказала, что её муж лег спать и велел нам передать «вот это». Смущенные не меньше неё, мы быстро ретировались, и только уже на Крещатике, сев на скамеечку, развернули переданный нам сверток.

Там ничего не было – это была свернутая многократно газета «Вечерний Киев». Мы долго смеялись. С тех пор я иногда, попадая в подобные ситуации, а они случаются со всеми: многие люди обещают золотые горы, а выполнить не в состояние даже… в таких случаях я просто говорю: «Вечерний Киев». Люди не понимают, но это ничего, главное я понимаю.

Из нашей компании в училище не поступил никто, кроме меня. После окончания вступительных экзаменов, абитуриенты разъехались, в казармах стало тихо. Остались тихие, скромные мальчики в черной форме с красными лампасами, всё время сидевшие, уткнувшись в книжки. Радости от поступления у меня не было совсем. Черное с красным в цветах кадетской формы навевало какие-то похоронные ассоциации. На улице всё время шел дождь. Музыкантский взвод дул в свои трубы, но это уже не радовало.

Человек строит планы на жизнь, чего-то хочет, чего-то нет, к чему-то стремиться всем сердцем, всем своим существом, но судьба все равно поступает по-своему. Я, например, с удовольствием служил бы в армии, всю жизнь. Я несколько раз в дальнейшем делал попытки остаться в кадрах МО, но, видно, не судьба. Хотя из суворовского училища, надо быть честным, я ушел с удовольствием. Это произошло неожиданно. Я сидел в аудитории с развернутой книжкой, как и все, и делал вид, что читаю. Вошел капитан Туманов и пригласил меня с собой. Мы с ним были одни в офицерской комнате, он долго говорил, при этом пряча глаза. Я сразу понял, в чем дело и откуда ноги растут. Суть дела была в том, что мне назначили дополнительную медкомиссию. Капитан Туманов был очень хорошим человеком, и мне в этот момент было его жалко. Он очень корректно, почти незаметно, но все же оправдывался передо мной, курсантом.

Дальше все произошло быстро. Пожилой хирург быстро разглядел у меня сколиоз какой-то степени и признал негодным к строевой службе. Диагноз в дальнейшем ни разу не подтвердился, тем более на военно-медицинских комиссиях, но тогда я ни с кем не спорил и ни на кого не обижался – мне хотелось домой. Не помню, почему я еще несколько дней проторчал в Киеве. Меня уже сняли с довольствия, и мне все время хотелось есть. Но то, что я помню об этих днях, подтверждает известное мнение о божественном промысле, в частности о манне небесной. Бог не дает человеку остаться без самого необходимого.

В один из этих дней я сидел на скамеечке под каштанами Крещатика, когда вдруг на бульваре появились цыганки. Публику вокруг как ветром сдуло. Остались только я и маленький, нервный мужчина лет 35-40. Я демонстративно вывернул карманы, и ко мне тут же потеряли всякий интерес, а вот его третировали долго, но он им так ничего и не дал. Уже уходя, цыганки громко бранили мужчину за жадность и обещали ему всего самого наихудшего. Отделавшись от цыганок, мужчина пересел ко мне поближе и начал оправдываться. Он очень хотел показать мне, что он никакой не жмот, а все это дело принципа. В доказательство он покормил меня вкусным обедом и даже дал с собой немного денег.

Правда, это был мой последний обед в Киеве, еще пару дней я перебивался с хлеба на квас. Когда я, в конце концов, добрался до вокзала, в кармане у меня было двадцать копеек одной монетой. Вокзал был частично закрыт в связи с эпидемией холеры, и к кассе можно было подойти совершенно свободно, без всякой очереди. Я выложил в окошко свое воинское требование, по нему мне был положен билет, не смотря ни на какую холеру.

Поезда шли полупустыми, мест было сколько угодно, и кассирша предложила мне доплатить три рубля и ехать в купе. Я гордо отказался. Тогда мне было предложено за полтора рубля получить плацкарту. Даже если бы я имел эти деньги, какой толк мне был в плацкарте, нужен был бы еще рубль за белье в вагоне. Получив, наконец, маленькую картоночку с дыркой (билет в общий вагон), и узнав, что до поезда еще более трех часов, я пошел тратить деньги.

Трезвый расчет подсказывал, что нужно оставить пять копеек на метро, но я не послушался голоса разума и истратил все деньги сразу. Купил за пять копеек пирожок, на 14 коп. пачку папирос «Север», называемых в простоте гвоздиками, чтобы заглушить приступ голода, который неизбежно возникнет после съедания одинокого маленького пирожка, а на последнюю копейку гульнул стаканом газировки. Время до поезда прошло быстро – в курилке собрался кружок анекдотчиков. Сначала, правда, нас было двое, потом потихоньку дошло человек до двадцати. Даже милиция подходила, привлеченная громким хохотом.

Анекдоты раньше были веселые, не то что ныне. В наше время меня больше всего тревожит отсутствие хороших анекдотов – не к добру это.

Анекдоты в кампании начинались с какой-нибудь ерунды. Кто-то, например, говорит:

– Ну, что ты всё споришь? Слышал про спорщиков? Один другому говорит: «Спорим, я себя за глаз укушу? десять рублей ставлю». Согласились. Он стеклянный глаз достал и укусил – выиграл и тут же предлагает опять уже на сто рублей, что второй глаз укусит. Опять согласились. Он достал изо рта вставную челюсть и за другой глаз укусил.

Все смеются, а кто-то еще говорит:

– Про спорщиков лучше есть. Прокурор вызвал одного к себе и говорит, что посадит его за нетрудовые доходы. С чего, дескать, живете? А гражданин отвечает, спорю, мол, пари заключаю. Ну-ка, говорит прокурор, заключи со мной пари! Пожалуйста, отвечает, поспорим, к примеру, что у вас завтра на заднице прыщ вскочит. Замазали. Приходит гражданин на следующий день, а прокурор уже руки потирает, проспорил говорит, нету прыща! А покажите, говорит гражданин. Прокурор снял штаны – показывает. Что-то темно у вас, пойдемте к окну. Пойдем. Действительно нету. Получите говорит, товарищ прокурор, ваш выигрыш. Вот и врете гражданин, что живете на деньги от споров, вы же проигрываете. Почему? Видите вон толпа под окном. Я с ними с каждым поспорил, что прокурор голую жопу в окно покажет.

Хохот уже пуще. Кто-то по ассоциации вспоминает:

– А про Васю Клячкина слышали? Вызывает Брежнев к себе чекистов и говорит, завелся якобы, какой-то Вася Клячкин, которого все знают и любят, говорят, больше меня уже известен. Те соглашаются, да, мол, известная личность. Пригласили самого, спрашивают, в чем секрет. Да просто, говорит, всех знаю, со всеми в хороших отношениях. Может, ты и папу Римского знаешь? спрашивают. Знаю, отвечает. Повезли его в Рим для проверки, дали в сопровождение агента. Выходит папа на балкон, Вася ему навстречу. Целуются, радуются встрече. Внизу толпа тоже радуется. Вдруг Вася видит – агент в обморок упал. Бежит вниз, что такое случилось? А агент ему: да вот, говорит, итальянец у меня спросил, а с кем это там Вася Клячкин целуется?

Опять хохот. Да нет, говорит еще один, это же про Васильиваныча. И пошла серия про Чапаева.

– Приходит Фурманов к Петьке. Отгадай говорит загадку: что такое без окон, без дверей, полна горница людей? Жопа, отвечает. Да нет же, Петька, это огурец. А что такое: Два конца, два кольца, посередине гвоздик? Жопа, говорит Петька. Дурак ты, Петька, ножницы это, и ушел. Идет Петька к Василь Иванычу. Василь Иваныч, говорит, отгадай загадку: Без окон, без дверей – полна жопа огурцов, что такое? «Фигня какая-то, Петька». Вот и я думаю – фигня, а Фурманов говорит – ножницы.

Потом про чукчей, а еще потом десяток еврейских анекдотов пока кто-то не скажет, что вы всё про евреев, да про евреев, что других что ли нет? Есть, говорят:

– Идут по степи два негра – Абрам и Сара.

Ха. Ха. Ха.

В вагоне я забрался на третью полку, грузовую, положил себе под голову рюкзак и быстро заснул. Мне снилось что-то про еду, утром в полусне я слышал голос:

– Ну, съешь!. съешь хоть кусочек!

Окончательно проснувшись, я глянул вниз. Там необъятных размеров женщина пыталась кормить ребенка лет пяти.

– Ну, не хочешь курочку, съешь хоть помидорчика… смотри який гарный!

В этот момент я с ужасом увидел, что слюна моя свесилась вниз. Еще бы сантиметр и женщине попало бы за шиворот, но, слава богу, пронесло, спас воротник халата. Я скрылся на своей полке и попытался опять заснуть. Но какой тут сон? К тому же в полупустом рюкзаке мне что-то очень мешало. Решив избавиться от досадной помехи, я открыл рюкзак и… о, чудо! То, что мне так мешало, оказалось банкой сгущенки! Откуда она там могла взяться? до сих пор не понимаю. Я быстро проделал ножом две дырки и припал к питательному источнику. И что удивительно? Я смог высосать не больше половины банки. Наелся!

Мы уже подъезжали к Москве. Я спустился вниз. Курочка была предложена и мне (не пропадать же добру). Я отказался, но милостиво принял пятак на метро. И что? Есть бог?

Последние лет десять встречи выпускников КВОКУ стали такими регулярными, что уже трудно вспомнить, а были ли такие встречи раньше, до ликвидации училища. 6 рота 1976 г.в. впервые организованно собралась в апреле 1996 г., приурочив встречу в 20-летию окончания училища. Следующая официальная встреча прошла в сентябре 1997 года. Небольшой об этом событии в фотографиях, сделанных «мыльницей».

Каждый раз, когда заходит разговор об очередной встрече, возникают вопросы: а почему не все хотят приходить, даже проживая в Киеве ; а для чего вообще нужны эти встречи; что они дают всем участникам и т.д. Лично я для себя ответ нашел давно.

Сразу после выпуска, получив документы и отпраздновав это событие, мы расставались и разъезжались по всему огромному Советскому Союзу, да разве только по Союзу. По всему миру. География только нашего выпуска кроме СССР охватила Монголию, Польшу, Германию (ГДР и ФРГ), тогда еще Чехословакию, Венгрию, Кубу и различные спецкурсы. Мы расставались, не подозревая, что в скором времени могут быть утрачены все связи и координаты друг друга. Мы даже в кошмарном курсантском сне не могли представить, что скоро (всего через 15 лет) нас могут разделить границы суверенных государств. Мы никогда не поверили бы что многие наши друзья окажутся в самом центре оплота капитализма, с которым нас четыре года учили воевать. Ну а уж то, что мы можем оказаться по разные стороны баррикад и смотреть на друзей из чужого окопа через прицел автомата (прошу рассматривать эту слова не как отношения Украина-Россия, берите шире, в нашей роте учились русские, украинцы, белорусы, молдаване, евреи, татары, латыши, грузины, корейцы, якуты, «замаскированные» поляки и румыны, кажется, всех вспомнил, а сколько еще ребят просто эмигрировали в поисках лучшей жизни) – это иначе, как бредом сумасшедшего, никто бы не назвал. Так вот, заканчивая училище, мы расставались, возможно, с лучшими годами своей жизни и лучшими друзьями , сами, не догадываясь об этом.

Мой ответ на вопрос очень простой. Встреча выпускников это всегда встреча с юностью. Это воспоминания о первой любви и первых бля%ках; воспоминания о первых самоволках и нарушения дисциплинарного устава (сколько их еще потом было, граничащих с преступлением!); воспоминания о друзьях, которые еще радуют своим общением и те, которых уже нет в нашем строю. Жизнь разбросала нас и в пространстве и во времени. Кто-то живет на постсоветских государствах, а кто-то в дальнем зарубежье. Кто-то сделал военную карьеру и даже до сих пор служит, а кто-то в начале офицерской службы избрал себе другой - гражданский путь. Но на встречу мы едем не с военноначальниками, бизнесменами, служащими или просто пенсионерами, мы едем на встречу с друзьями, на встречу с молодостью. И в связи с этим вспоминается анекдот. Как-то спросили у старого человека, пережившего войну и сталинские репрессии, хрущевскую оттепель, брежневский развитой социализм и горбачевскую перестройку, когда ему жилось лучше всего. Старик, не задумываясь, ответил: при Сталине. А почему? Потому что тогда я был молодой!

Пока жива наша память, надо чаще встречаться!

Спасибо сайту КВОКУ, а если конкретно, то спасибо его администратору, что сегодня есть возможность оперативно узнавать о всех вокерских новостях, эффективно искать разбросанных по всему свету друзей. Обращаюсь ко всем посетителям сайта, кто может дать информацию о выпускниках 6 роты 1976 года:
1. Прошаков Игорь
2. Фертиков Владимир
3. Гниденко Юрий
4. Ронис Мартин
5. Вавилин Алексей
6. Морозов Леонид
7. Наволоцкий Сергей
8. Тарновецкий Василий
9. Черник Владимир
10. Гаврило Игорь
11. Михайленко Виктор
12. Яковенко Александр
13. Дунаев Алексей
14. Шевчук Сергей
15. Куник Александр
16. Сарафанов Сергей
17. Павлов Сергей
18. Лутик Иван
напишите администратору или по адресу nikolaenko@unxp.relc.com

С уважением,
Николаенко Валерий, 6 рота, 1976 год.

6 декабря 2014 года в г. Москве прошла очередная встреча выпускников . Это уже традиция: собираться один раз в год – первую субботу декабря.

Начало этой традиции по праву принадлежит Анцизу Борису Ильичу (1949 год, 2-й выпуск) и Величковскому Юрию Ивановичу (1951год, 4-й выпуск), которые в середине 1980-х годов провели большую организаторскую работу по поиску и объединению выпускников Киевского СВУ , проходящих службу в Московском военном округе, да и в других военных округах страны. Результатом их деятельности стало создание Киевского суворовского союза, председателем которого длительное время был Величковский Ю. И., в составе Московского суворовско-нахимовского клуба (МСНК). В дальнейшем МСНК был переименован в Московский суворовско–нахимовский союз (МСНС).

На встрече присутствовало 135 выпускников, которые не упустили возможности встретиться со своими товарищами, вспомнить тех, кто учил нас: -воспитателей, преподавателей, руководителей училища. Помянуть тех, кого уже с нами нет. Обменяться новостями, планами на дальнейшую жизнь и вспоминать, вспоминать, вспоминать. У всех без исключения в памяти самые лучшие воспоминания о Киевском СВУ, его преподавателях и офицерах, которые окружали мальчишек- суворовцев заботой, добротой, вниманием, справедливой требовательностью. Главным в суворовском училище всегда была учеба. Подготовка воспитанников была основательной, поэтому большинство выпускников добились высоких результатов в воинской службе, на поприще гражданской деятельности, в науке и культуре.

Выпускникам Киевского СВУ есть чем гордиться. В период с 1943 по 1992 годы произведено 44 выпуска, около 9 тысяч человек получили путевку в жизнь. Приз Министра Обороны СССР, состоящий из переходящего Красного Знамени и бюста А.В. Суворова (введен в 1950году) 13 раз вручался Киевскому СВУ . 12 раз училище занимало второе место. Спортсмены училища принимали участие в 19 спартакиадах суворовских и нахимовского военных училищ, завоевав 5 раз первое и 5 раз второе общекомандное место.

Наша гордость – выпускники. Первые суворовцы: Константин Кравчук, награжденный орденом Красного Знамени, до поступления в СВУ, «за сохранение двух полковых знамен частей Красной Армии в период оккупации города Киева»;
- награжденные медалью «За боевые заслуги» Сергей Николаев - юный партизан, Иван Гринев – за участие в обороне Сталинграда, Феликс Лебедев и Михаил Левченко - за форсирование Днепра и другие 12-13 летние «фронтовики», как они себя называли, Федор Симоновский, Вениамин Абрамов, Анатолий Федоров, Дмитрий Аксенов, Василий Чумак.

В дальнейшем: Геннадий Шпаликов - поэт, кинорежиссер, киносценарист; Николай Старостин - журналист, погибший от рук бандитов за свою принципиальность и честность; Анатолий Криворучко - переводчик, историк, писатель; Игорь Плосконос - Герой Советского Союза; Александр Ковтунов - генерал-полковник; Валерий Куделин - экс-председатель совета выпускников Киевского СВУ , член Совета старейшин МСНС в течение длительного времени; Валентин Бобрышев - генерал армии и многие, многие другие.

Организаторы встречи : Алексей Царев, Валерий Новиков, Анатолий Плетнев, Александр Спесивцев,- хорошо постарались, чтобы всем было комфортно, интересно, весело и запомнилось надолго.

В ходе встречи были проведены презентации двух книг: «Суворовец- гордость отечества » - авторы А.П. Криворучко и А.А. Криворучко; «Гордость кадетского братства », том 2- автор Н.З. Кунц (выпускник Минского суворовского военного училища), который, следует отметить, является «летописцем» Суворовского движения. Им подготовлены и изданы пять книг о суворовцах.

Иваном Скрипниченко и Виктором Солоненко были собраны пожертвования на восстановление Храма святителя Василия Великого , построенного великим сыном России - Александром Васильевичем Суворовым в селе Кистыш Суздальского района Владимирской области. Помогали им лейтенант Вооруженных сил России Тимур Скрипниченко (выпускник Московского СВУ) и майор МЧС Андрей Комаристый. Собранные средства в ближайшее время будут переданы по назначению.

На встрече выступили многие выпускники с добрыми пожеланиями, в том числе и выпускники других суворовских училищ: от Воронежского СВУ - Михаил Масолов, от Минского СВУ - Николай Кунц.

Проведение встречи было доверено выпускникам 1964 года, отметившим в этом году 50 лет со дня своего выпуска, а затем к ним присоединились и те, кто отметил в этом году 60 лет своего выпуска.

Выпускники Киевского суворовского военного училища тепло и трепетно относятся к таким встречам. Они не только напоминают всем о детстве в погонах, но и позволяют вновь почувствовать себя одним коллективом, одной семьей, одной когортой российских воинов для которых честь, достоинство, беззаветная преданность и любовь к Родине не просто слова, а принципы жизни. И еще- эти встречи заряжают нас энергией, которая позволяет жить, работать, преодолевать трудности, достойно нести высокое звание СУВОРОВЕЦ .

Фоторепортаж (для увеличения картинки нажать на нее)

.
.

Александр Комаристый, полковник в отставке, выпускник Киевского СВУ, специально
для сайт