Кубанская тематика в трудах путешественников и ученых. Источники для изучения народов северного кавказа. Список литературы Кавказ в трудах зарубежных и российских путешественников и исследователей
| 30.11.2013 | 19:55
Послевоенное всестороннее научное изучение Кавказского региона весьма актуально. За годы длительных боевых действий на территории Чеченской Республики научных экспедиций почти не было, исследования проводились редко. В XIX столетии ситуация складывалась аналогично. На исторических фактах современным исследователям есть чему поучиться у своих предшественников. Самоотверженность, смелость, энтузиазм ученых той эпохи производят неизгладимое впечатление и сейчас.
Первые россияне (в основном военные), оказавшиеся на Кавказе, наблюдали местную жизнь и природу с большим интересом. «Мне, - писал один из них, - все тут виденное нравится потому, что оно для меня было ново; европеец, въезжая в пределы Азии, находит отмену против тех обычаев, какие им в его отчизне оставлены, а всякая новость человеку нравится». В «мирных» провинциях «бряцать оружием» не рекомендовалось: «Следовало пройти через мусульманские и татарские провинции без какой-либо демонстрации военной силы, доверяясь единственно уважению, какое питали в стране к русскому могуществу, и тем самым дать свидетельство доверия к туземцам» . В декабре 1834 года вышел приказ начальника штаба Отдельного кавказского корпуса, генерала В.Д. Вольховского «О поручении подпоручику Ф.Ф. Торнау «скрытого сбора сведений о народах Кавказа» . В 1879 году на Кавказе побывал известный путешественник, офицер Генштаба России Н.М. Пржевальский .
Кавказ исследовался и иностранными учеными. Так, например, еще в конце XVIII века Кавказ посетил и изучал местную флору известный французский путешественник и ботаник Жозеф Питон Турнефор (1656-1708). В последующий период флору Кавказа изучают И.Х. Буксбаум (1694-1730), Гмелин (1745-1774), Маршалл Биберштейн (1768-1826). В начале XIX века, несмотря на трудности, связанные с войной против Шамиля, на Кавказ едут многие зарубежные ботаники: Х.Х. Стевен (1781-1864), Дюмон-Дюрвиль (1790-1842), Э.К. Эйхвальд (1814-1856), А. Нордманн (1803-1868), К. Кох (1809-1879), Ф.И. Рупрехт (1814-1870), Р.Э. Траутфеттер (1809-1889), И. А. Гюльденштедт (1745-1784), .
И.А. Гюльденштедт принадлежит к плеяде ученых XVIII века, первыми осуществивших комплексное обследование обширных территорий Российской империи, в том числе и Кавказа. Это были люди, получившие образование, преимущественно, естественно-научное в городах Европы и большей частью приглашенные в Россию из Германии. Поездки И.А. Гюльденштедта по региону открыли новый этап в истории российского кавказоведения, когда в центре внимания оказались новые географические области и новые политические приоритеты. Путешествие Гюльденштедта на Кавказ началось в июне 1768 года и закончилось в 1773 году. Покидая же Кавказ, ученый записал в своем дневнике такие слова: «Моя душа, звавшая меня из-за преобладания больших опасностей обратно, в высокие русские границы, была спокойна после того, как моя цель - приобретение знаний о природе и народах этих местностей, очень мало известных миру, - некоторым образом выполнена в честь Создателя, для славы Монархии, к пользе Академии и приращения наук» .
Наиболее ранние сведения о животных Кавказа представил академик И. А. Гюльденштедт, начавший свои исследования 23 января 1770 г., приехав в Кизляр их Астрахани со своими спутниками - студентами Андрианом Соколовым, Алексеем Беляевым, Борисом Зряковским, Семеном Тарбиевым и художником Григорием Белым. Результатом этого путешествия было описание и некоторых новых видов животных, в том числе и «одной из разновидностей туров» . Большое наследство, оставленное академиком Гюльденштедтом, составляет около 1200 мелко исписанных листов, богато иллюстрированных и снабженных картой Кавказа. Эти бесценные материалы еще ждут своего исследования. Они восстановят немало ярких страниц замечательного путешествия И.А. Гюльденштедта из Петербурга на Кавказ . Преждевременная смерть Гюльденштедта помешала ему продолжить работу. Зоологические коллекции ученого поступили в Академию наук, но почти все погибли из-за моли .
В 1829 и 1830 годах Кавказ посетила экспедиция, снаряженная Академией наук; в ней принимали участие Купфер, Ленц, Мейер и Менетрие. Пробыв до 15 августа в Пятигорске, Менетрие и Мейер, через Кабарду, проехали в крепость Грозную, откуда позже выехали в Баку. В результате проделанной работы Менетрие представил первую сводку о фауне Кавказа в своем труде «Описательный каталог зоологических предметов, собранных во время путешествия по Кавказу». Это сочинение появилось в 1832 г. и много десятилетий оставалось единственным произведением, «охватывающим всю фауну Кавказа» . 1 февраля 1832 г. Менетрие в Академии наук представил свой отчет, в котором излагал свои «наблюдения над 205 видами птиц», найденных им во время путешествия по Кавказу. Менетрие первый определил зоологические пояса Кавказа, и в конце отчета дал таблицу вертикального распределения животных по этим поясам.
Имя К.М. Бэра, выдающегося биолога-эволюциониста, тесно связано с историей биологических и географических исследований в России. Наиболее значительные исследования Бэра относятся к периоду его деятельности в Каспийской экспедиции в 1853-1857 гг., которая снаряжалась с целью всестороннего научного исследования Каспийского моря и его фауны, на основании которого можно было бы составить правила промыслового рыболовства. Поводом же к экспедиции послужили жалобы рыбопромышленников на оскудение Каспия рыбой. Организатором экспедиций наряду с Министерством государственных имуществ было и Русское географическое общество. Участники экспедиций предпринимали длительные поездки по северному, восточному и западному побережью Каспийского моря. К.М. Бэр одним из первых после П.С. Палласа обратил внимание на физико-географические условия Прикаспийской низменности. По его мнению, как и Палласа, «когда-то она была дном древнего моря». Образование микрорельефа Прикаспийской низменности он связывал со стоком вод древнего моря. Ученый связывал образование Каспийского моря и колебание уровня воды в нем с тектоническими процессами и отрицал «постепенное его усыхание» .
Ученые, преподаватели из российских провинций также не боялись трудностей, возникавших при изучении Кавказа. Даже во время войны (в 1835-1837 годах) профессор Харьковского университета И. Крыницкий совершил путешествие в бассейн рек Терека и Кубани. Во время путешествия Крыницкий простудился и, вернувшись в Харьков, вскоре (12 сентября 1835 г.) умер. Его наблюдения, содержащие материал по орнитологии Кавказа, были обработаны и изданы его товарищем, профессором Калениченко .
В конце XIX столетия (в1889 г.) из Харькова на Кавказ снова отправился исследователь, теперь уже И.Я. Акинфеев - известный ботаник, географ, флорист. Впервые сбор кавказских растений он осуществил в 1882 г. До 1889 г. И.Я. Акинфеев обычно путешествовал один или в сопровождении жены, Анны Евдокимовны, всегда помогавшей ему в ботанических сборах. В дальнейшем более продолжительные путешествия в глубины Кавказа Иван Яковлевич совершал как один, так и в составе ботанических экспедиций, в которых принимали участие и многие другие известные ученые.
Спонсировали исследования Кавказа, как правило, различные научные общества. Огромную роль в ботаническом изучении Кавказа и его областей сыграли как крупные научные центры (Академия наук в Санкт-Петербурге, ботанические сады Санкт-Петербургского и Юрьевского университетов, Московское общество испытателей природы), так и функционировавшие на Кавказе научно-ботанические учреждения: Тифлисский ботанический сад, Кавказское общество любителей естествознания, Кавказский музей, Кавказское общество сельского хозяйства. Особенно значителен вклад в изучение флоры края Императорского Русского географического общества (ИРГО) и его Кавказского отдела (1872-1916 гг.), по заданию которого были проведены отдельные экспедиции и экскурсии .
В 1889 году Акинфеев получил от Харьковского общества испытателей природы субсидию в 200 рублей для изучения флоры Северного Кавказа и намеревался ее потратить на поиск редких, или неизвестных науке растений. На следующий год он уже получил субсидию от Кавказского отдела Императорского Русского географического общества для изучения флоры Закавказского региона - Сванетии. Интересно, что Иван Яковлевич, в общей сложности, был на Кавказе 24 раза. Одной из основных работ И.Я. Акинфеева стала книга «Флора Центрального Кавказа», которая была опубликована в 1894 году. «Список сосудистых растений центральной части Кавказа», приводимый Акинфеевым в этой книге, содержал 795 видов .
Профессор Харьковского университета А.Н. Краснов, неоднократно бывавший с экспедициями на Кавказе, не только много сделал для изучения этого благодатного и самобытного края, но и навсегда остался здесь (был похоронен в Тбилиси). Андрей Николаевич Краснов был одним из наиболее талантливых и оригинальных русских географов своего времени, принявшим участие в деле изучения флоры Северного Кавказа. Любовь к Кавказу у исследователя была горячей и длительной. С Кавказом связаны первые шаги его самостоятельной научной работы. Позже Кавказ стал для Краснова местом почти ежегодных экскурсий. Всецело Кавказу посвятил он последние годы своей жизни. Многие районы Большого Кавказа и Закавказья Краснов исходил пешком или объездил на лошади, один или в сопровождении студентов Харьковского университета. Большая часть научного наследства Андрея Николаевича о Кавказе касается растительного покрова. К изучению растительности Кавказа А.Н. Краснов подходит как географ и палеогеограф. В своих исследованиях ученый приходит к выводу, что «для объяснений особенностей современной растительности и фауны надо знать не только современные природные условия, но и прошлые, в особенности ледниковые эпохи». Красновым был собран богатый гербарий, насчитывающий около 600 видов преимущественно альпийской и субальпийской флоры. В горной лесной зоне Краснов нашел представителей вечнозеленой флоры, когда-то имевшей широкое распространение не только на Кавказе, но и на Русской равнине.
В своих работах А.Н. Краснов призывал географов к дальнейшему исследованию природы Кавказа. К числу вопросов, ждущих разработки со стороны географов, Краснов относил: уточнение геолого-геоморфологической истории формирования Кавказа; выяснения числа и характера четвертичных оледенений Большого Кавказа; изучение почвенного покрова Кавказа; антропологическое изучение коренного населения Кавказа; изучение древних очагов земледелия. Много лет спустя Н.И. Вавилов отнесет Кавказ к числу древнейших земледельческих очагов. По убеждению ученого, в прошлом земледелие максимальное развитие получило не в наиболее легких для освоения регионах, а, наоборот, в суровых условиях горной зоны Кавказа, в пустынях Египта, Месопотамии и т.д. .
Материал для статьи «Нагорная флора Сванетии» был собран А.Н. Красновым летом 1890 г. на средства Русского географического общества. 22 декабря 1890 г. Краснов выступил с отчетом о результатах поездки на совместном заседании двух отделений Общества - математической и физической географии. Присутствовавших здесь исследователей особенно заинтересовали данные о растительности Кавказских гор и предгорий, узких специалистов (геоморфологов) - открытие Красновым одного неизвестного ранее озера и установление широкого распространения следов древних ледников в Сванетии. Сообщение ученого было встречено с большим интересом. А.Н. Краснов обладал редким даром делать зримым и осязаемым самое далекое и непонятное для слушателя и читателя. Научно-популярные очерки А.Н. Краснова и сейчас читаются как захватывающее научное произведение с явным художественным оттенком .
Таким образом, научное изучение Кавказа началось довольно давно и проходило довольно плодотворно, хотя и в сложных условиях (ландшафт, климат, Кавказская война, восстания и т.д.).
Историко-этнографические сведения.К началу XVIII в. кавказоведение уже располагало некоторыми
историко-этнографическими сведениями. В течение многих
веков разнообразный материал о Кавказе и горцах
накапливался в летописях, исторических исследованиях, в
хронографах, в описаниях путешествий, в географических
обзорах, в официальных актах, донесениях, памятниках
законодательства и суда и даже в произведениях
художественной литературы различных стран, народов, эпох.
Кавказе в 18 векеНачиная с XIII столетия и до XVIII века, историю
северокавказских народов наиболее полно
отражают труды западноевропейских
путешественников. За этот период в крае
побывали доминиканский миссионер Юлиан
(1231 г.), французский монах Вильгельм де
Рубрук (1253 г.) и итальянец Плано Карпини
(1246 г.), венецианский дворянин и дипломат
Иосафат Барбаро (1436 1462 гг.) и другие.
В их трудах содержатся интересные сведения
о быте и хозяйственных занятиях горцев, о
социальных отношениях, нравах, обычаях и
религиозных верованиях. Многое в быту и
жизни горских народов оставалось
непонятным для этих авторов, но материалы,
основанные на их личных наблюдениях,
представляют определенную ценность для
изучения древней истории Северного Кавказа.
Плано КарпиниВахушти Багратиони
Начиная с XVIII в., в связи с ростом опасности иранотурецкой агрессии и по мере приближения русских
границ к Кавказу, все теснее становятся
экономические, политические, дипломатические
связи России с народами Кавказа. Русские
источники - летописи и дипломатические
документы стали играть все большую роль в
описании кавказских народов. Эти документы дают
материал о расселении кавказцев, их жизни и быта.
Особенность этих источников, - ярко выраженная
тенденциозность, так как составлялись они по
поручению тех или других государственных или
религиозных учреждений, а авторы их
руководствовались, прежде всего, практическими
соображениями. Например, ценные в научном
отношении сведения об Осетии и осетинах первой
половины XVIII в. сообщает грузинский историк
Вахушти. Он пишет о расселении осетин конца XVII
и начала XVIII столетий, дает первую в
осетиноведческой литературе указанного периода
характеристику социально-экономического строя в
Осетии, приводит множество исторических фактов о
борьбе осетин с монголами, о разгроме их Тимуром
и бегстве в горы Центрального Кавказа.Большую роль в формировании и развитии кавказоведения сыграли
научные экспедиции, организованные Российской Академией наук во
второй половине XVIII в. Участники этих экспедиций проводили
геологические изыскания, определяли уровень развития отдельных
отраслей сельского хозяйства и т.д.Экспедиции ботаника-академика Самуила-Готлиба
Гмелина (1768 - 1774 гг.), врача и
естествоиспытателя, академика ИоганнаАнтона Гильденштедта (1768 1775 гг.), врача,
естественника, академика Петра-Симона
Палласа (1768 - 1775 гг.) обследовали многие
районы Кавказа. Ученые-академики
путешествовали в тяжелых условиях,
связанных с финансовыми и
продовольственными затруднениями. Они
надолго были оторваны от главного научного
центра и испытывали недоверие со стороны
коренных жителей, но, несмотря на это, их
сведения расширили знания по истории и
этнографии кавказского народа.
Заслуга Гильденштедта и Палласа заключается в
том, что они положили начало
«лингвистическому изучению Кавказа и
лингвистической классификации кавказских
народов, поэтому их публикации до сих пор
остаются заслуживающими внимания
источниками для изучения многих сторон
жизни и быта горцев.
Иоганн-Антон ГильденштедтИ.Г.
Георги
В исследовании И. Г. Георги
«Описание всех в Российском
государстве обитающих народов»,
являющемся первым сводным
трудом о народах России,
содержится и характеристика
кавказских народов. Автор в этой
части своей работы опирался на
материалы И. А. Гильденштедта.
При этом он не ограничивался их
изложением, а постарался заново
осмыслить и обобщить их.
Характеризуя общественный строй
осетин, И. Г. Георги отмечал, что
горцы «имеют у себя князьков и
дворянство», которые «весьма
небогаты».
10.
Во второй половине XVIII в. былорганизован ряд геологических экспедиций
в Северную Осетию. Данные, добытые
участниками этих экспедиций С. Вонявиным
(1768 г.) и А. Батыревым (1774 г.), имели
большое научное значение. Помимо
выявления рудных месторождений,
задачей этих экспедиций был и сбор
различного рода материалов об осетинах (в
частности, выяснение уровня их
экономического развития, их отношения к
России). В этой связи С.Вонявин отмечал,
что осетины «с крайнею охотою желают
выйти из гор для поселения на степь Малой
Кабарды и быть под покровительством
Российского двора», подчеркивал, что к
переселению на равнину осетин вынуждает
«претрудная их жизнь в хлебопашестве и
скотоводстве по горам». По его мнению,
передача осетинам части равнинных земель
не только благотворно скажется на их
жизни, но и послужит упрочению русскоосетинских отношений.
11.
Заслугой русских ученых явилось организованное и тщательное изучениенародов Кавказа под непосредственным воздействием русской науки. Их
деятельность во многом способствовала установлению в российском обществе
объективного взгляда на горские народы Северного Кавказа, на их историю и
культуру, развитию передовой кавказской культуры и научно-просветительской
мысли, повышению национального самосознания северокавказских народов и
укреплению дружбы и братства между русским и кавказским народами.
Большое значение в изучении этнографии осетин придавалось в творчестве В. С.
Уарзиати и местным кавказским исследователям XVIII веке.
12. Заключение.
Итак, в конце XVII - начале XIX столетийначалось систематическое изучение
русской наукой северокавказского
региона и населяющих его народов. Рост
знаний о Кавказе в России на данный
период не был чисто академическим
процессом, он отражал глубинные
основы русской жизни. Это явление было
предопределено тем историческим
фоном, на котором протекало развитие
русского кавказоведения.
13. Подводя итог проекта.
Изучив достаточно информации оКавказе в 17-18 веках, можно считать,
что цель проекта выполнена.
Спасибо за
Урок кубановедения в 7 классе. Учащиеся на уроке знакомятся с с историческими документами, отражающие кубанскую тематику XVIII века. Так же к уроку прилагаются презентация, дополнительный материал для учителя и карточки для учащихся.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Дополнительный материал к уроку № 30
«Большой чертёж» - единая генеральная карта крупного масштаба, созданная в по указу . В 1627 году был составлен «новый чертеж» (минимум вторая редакция), получивший название - «полю». Старый чертёж и чертеж «полю» в настоящее время считаются утраченными. Последние упоминание о чертежах дается в описи дел , составленной думным дьяком Д. М. Башмаковым в .
В - , по мнению , московские землемеры приступили к составлению «чертежей» пограничных областей России, в первую очередь западных. Появились карты, не дошедшие до нас: «Корельский рубеж», «Литовская и Псковская земля», «Корельские и Лопские земли к Мурманскому морю» и др. Видимо, к этому периоду относится и создание новой карты Московии.
Сохранилась карта (), воспроизводившая детальные географические знания русских о западных окраинах своего государства, приобретённые к тому времени.
В царь «велел землю измерить и чертеж всему государству сделать». Развернулась громадная по своим масштабам работа по сбору материалов и составлению «чертежей» отдельных областей. Безвестные землемеры засняли внутренние районы по рекам Волге, Оке, Каме, Северной Двине, Печоре с их притоками, а также часть зауральских степей и земли к югу от низовьев Дона и в Прикаспии. Первоначальный чертеж был составлен к .
До конца накопился обширный картографический и описательный материал, по которому (ок. 1600) был составлен «Чертеж всему Московскому государству». Позднее эта утраченная работа - крупнейшая карта Руси - получила название «Большой Чертеж». Это была дорожная карта, построенная по основным дорогам того времени сакмам и шляхам , охватывавшая территории с севера на юг от Ледовитого океана до Черного моря, с запада на восток от Финского залива почти до восточного склона Уральских гор. Названий, относившихся к европейской части России (без сёл и деревень), насчитывалось около 1340, в том числе 880 рек, 400 городов и около 70 озёр. Столь подробная карта использовалась в первую очередь, видимо, для целей управления. После составления «Большой чертёж» часто находился в употреблении и сильно обветшал - «избился и развалился весь».
«Большой чертёж» - единая крупная карта Московского государства, созданная в XVI в. В 1503-1517, по мнению Б. А. Рыбакова, моск. землемеры приступили к составлению «чертежей» пограничных областей России, в первую очередь западных. Появились карты, к сожалению, не дошедшие до нас: «Корельский рубеж», «Литовская и Псковская земля », «Корельские и Лопские земли к Мурманскому морю» и др. Видимо, к этому периоду относится и создание новой карты Московии. Сохранилась карта (1523), воспроизводившая детальные географич. знания русских о зап. окраинах своего гос-ва, приобретённые к тому времени. В 1552 царь Иван IV Васильевич «велел землю измерить и чертеж всему государству сделать». Развернулась громадная по своим масштабам работа по сбору материалов и составлению «чертежей » отдельных областей. Безвестные землемеры засняли внутр. районы по Волге, Оке, Каме, Сев. Двине, Печоре с их притоками, а также часть зауральских степей и земли к югу от низовьев Дона и в Прикаспии. До кон. столетия накопился обширный картографич. и описательный материал, по которому (ок. 1600) был составлен «Чертеж всему Московскому государству». Позднее эта утраченная работа - крупнейшая карта Руси XVI в.- получила название «Б. ч.». Это была дорожная карта, охватывавшая терр. с севера на юг от Ледовитого океана до Черного моря, с запада на восток от Финского залива почти до вост. склона Уральских гор. Названий, относившихся к европ. части России (без сёл и деревень), насчитывалось ок. 1340, в т. ч. 880 рек, 400 городов и ок. 70 озёр. Столь подробная карта использовалась в первую очередь, видимо, для целей управления. После составления «Б. ч.» часто находился в употреблении и сильно обветшал - «избился и развалился весь».
Важнейшим научным событием в допетровской России было составление в 1627 году по государеву указу единой карты державы. Называлась она «Большой Чертеж» и отображала огромную территорию от Белого до Черного моря и от Балтики до реки Амур.
Размером карта была 2 на 2 метра, а всего на неё нанесли около 2000 объектов – более 800 рек, 340 городов, 26 городищ, 34 монастыря, урочища, ценные места добычи соли, озёра. Это была высшая степень подробности для того времени.
«К величайшему сожалению, – поясняет учёный секретарь Волгоградского отделения Русского географического общества Сергей Моников, – “Большой Чертёж” до наших дней не сохранился. Зато уцелело его описание, известное под названием “Книга Большому Чертежу…”, составленное Афанасием Мезенцевым. Причём в этом труде очень хорошо представлена гидрография нашего региона».
Наряду с Волгой и Доном в книге можно встретить хорошо известные природные объекты нашего края – реки Хопёр, Медведицу, Иловлю, Бузулук, Кумылгу, Карамыш, Арчеду, Тишанку, Балыклейку, Паньшинку, Царицу, Бол. Голубую, Карповку, Донскую Царицу, Аксенец, Аксай, Аксай Есауловский, Чир, Цимлу, Камышинку, Еруслан, Ахтубу и озеро Эльтон.
В «Большой Чертёж» не могли попасть все объекты, что вполне понятно. Не стоит забывать, что исполнителями карт того времени были зачастую неграмотные казаки и воеводы – они работали как умели.
Правление Петра I дало огромный импульс развитию наук, в том числе и геодезии. Именно при нём в 1696 году была начата первая по времени съёмка Дона от верховий до современного Таганрогского залива и двух прилегающих морей. Царь вместе с адмиралом Корнелием Крюйсом сам проводил эту съёмку во время Азовского похода. В результате был составлен «Атлас реки Дона, Азовского и Чёрного морей», вышедший в Амстердаме в 1703-1704 гг. и знаменовавший переход от примитивного чертежа к серьёзной географической карте.
С 1720 года начались планомерные работы по съёмке всей территории страны. Для их проведения было выделено 30 геодезистов. В результате уже в 1721 году стали появляться карты отдельных губерний, в том числе Астраханской, Самарской и Саратовской, различные части которых впоследствии составили современную Волгоградскую область.
Тем не менее даже к 1870 году точными съёмками было покрыто лишь 8 процентов территории империи, а к 1917 году – 15 процентов площади Европейской России, 50 процентов Кавказа и 8 процентов Сибири и Туркестана. Нынешняя территория нашего региона была в числе подобных «счастливчиков».
МЕЗЕНЦЕВ Афанасий Иванович (умер после 1636)
Один из первых русских специалистов по картографии и геодезии, организатор строительства Курска, как города – крепости Московского государства.
Уроженец Курска. В начале XVII века служил в родном городе подьячим(1613-1616, 1620-1625), начинал его топографическую съемку и межевание близлежащей округи, а затем и более обширной территории от Орла до Белгорода. Как способный чертежник и рисовальщик, инициативный администратор, был переведен в Москву, в картографический отдел Разрядного приказа. Там участвовал в составлении известной книги Большому чертежу» (1627 г) – текстового описания старейших планов местности в пределах Московского государства. После нескольких командировок для геодезической съемки юго-восточных границ страны (в Курск, Белгород, Орел) продолжает работу в Разряде над картой Большого чертежа, дополняя ее планом»от царствующего града Москвы Рязанским и Северским и Польским городом» (что соответствует большей части позднейшей ЦЧО).
В 1628-1633 гг. вновь служит в Курске – «подьячим с прописью» к городскому воеводе, то есть его заменителем. Самый ранний чертеж крепости Курска, относящийся к первой трети 17, по всей видимости, работы А.И.Мезенцева (1628-1631 гг.)
В мезенцевских «росписях полю» отражены, помимо всего прочего, важные историко-археологические данные по юго-востоку Руси эпохи средневековья и начала Нового времени (местоположение городищ, курганов, засек, военно-торговых путей и т.д.). Таким образом, он внес значительный вклад как повторное освоение Курского края Российским государством в начале Нового времени, так и в накопление географических и исторических знаний о его территории. Столь повторный резонанс теории и практики весьма редок в биографиях представителей исторического краеведения, тем более его ранних, донаучных этапов.
ДЖИОВАНИ ЛУККА
(XVII в.)
Джиовани Лукка - итальянский монах Доминиканского ордена, автор описания крымских татар, ногайцев, черкесов, абхазов и грузин, которое, видимо, было составлено около 1634 г., когда он находился в качестве префекта доминиканской миссии в Крыму, в Каффе. Никаких других конкретных биографических сведений о Лукке в литературе не сохранилось, за исключением того, что он в 1642 г. был направлен папою Урбаном VIII на Ближний Восток в целях католической пропаганды и посетил при этом Грузию. Таким образом, Лукка был довольно видным представителем итальянского духовенства, специализировавшимся в области католической пропаганды в странах, прилегающих к Черному морю. Как отмечает Лукка в предисловии к своему «Описанию», его поездка к крымским татарам и черкесам тоже была вызвана интересами католической пропаганды среди этих народов. Он отправился к этим народам для «проверки» состояния католической пропаганды и ее активизации, что в свою очередь требовало более близкого ознакомления с образом жизни и нравами этих народов. «Я,- пишет Лукка в предисловии,- предлагаю здесь краткое описание стран, которые посетил, когда меня послали для проверки к татарам и черкесам. От моих занятий немного оставалось у меня времени. Это обстоятельство лишило меня возможности описать эти страны так полно и подробно, как я того желал». «Описание» Лукка непосредственно примыкает к «Описанию» Дортелли, которого Лукка сменил в качестве префекта доминиканской миссии в Крыму. Продолжая в Каффе служебную деятельность Дортелли, Лукка, подобно ему, уделял большое внимание изучению окружающих народов, в том числе черкесов. Не ограничиваясь сбором сведений о них в самой Каффе, где для этого, как мы знаем, были весьма благоприятные возможности, Лукка неоднократно выезжал в глубь татарских, ногайских и черкесских земель. Поэтому Лукка имел все основания указать в предисловии, что «в этом описании я изложу только то, что видел своими глазами». Это заявление автора придает, конечно, особое значение его описанию черкесов, которым он посвящает в своем сочинении специальный раздел. Что Лукка описывает быт черкесов как очевидец, побывавший в их стране, подтверждается не только всем содержанием раздела, относящегося к черкесам, но и отдельными замечаниями, разбросанными в других частях, его труда. Так, в разделе втором, посвященном ногайцам, Лукка, между прочим, отмечает, что он был приглашен в дом одного богатого ногайского мурзы, когда находился «в Балют-кое, в стране черкесов». В ряде случаев Лукка ссылается на пример черкесов при описании других народов, что тоже свидетельствует о том, что быт черкесов был ему хорошо знаком. Он, например, пишет о ногайцах, что они «питаются мясом и молоком, которого у них весьма много, но подобно черкесам не едят собственно лепешек», т. е. хлеба, а вместо него употребляют вареное просо. Кстати, здесь же он сообщает, что у ногайцев есть «немного проса, получаемого ими от черкесов и вымениваемого на скот». В разделе, посвященном описанию абхазов, Лукка также приводит сравнение их с черкесами, указывая, в частности, что абхазы «одеваются подобно черкесам, но волосы стригут иначе, чем те». Описание Лукки, несмотря на свою краткость, во многом дополняет и уточняет описания Дортелли, особенно же в части, касающейся черкесов. Благодаря тому, что Лукка побывал в глубине черкесских земель, он значительно расширяет пределы Черкесии на юго-восток, считая, что «страна черкесов тянется па 26 дней пути», простираясь до берегов Каспийского моря. Лукка несколько раз упоминает о Кабарде, считая, что эта черкесская область «очень населена» и что от нее до Темрюка 18 дней пути. Рассматривая Кабарду как крупнейшее феодальное владение в Черкесии, Лукка вместе с тем отмечает наличие в этой стране ряда других феодальных княжеств (бесленеевских, бжедугских и др.), причем особо выделяет весьма значительное княжество в причерноморской Черкесии. По его словам, два князя, братья Кази-бей и Синкас-бей, «управляют всеми [черкесскими] селениями, лежащими вдоль моря. Таким образом, во владении этих двух братьев находились все натухайцы и причерноморские шапсуги. Сообщение Лукки о существовании в первой половине XVII в. у натухайцев и шапсугов княжеских владении представляет большой интерес, поскольку к началу XIX в. эти черкесские народности в результате антифеодальных восстаний ликвидировали у себя княжескую власть и поэтому многие авторы первой половины XIX в., писавшие о черкесах, высказывали даже сомнение в том, что у причерноморских черкесов в прошлом были владетельные князья. Между тем Лукка, как бы предвидя эти сомнения, в своем описании Черкесии дважды совершенно определенно говорит о наличии у причерноморских черкесов своих князей. Так, несколькими строками выше того места, где он пишет о братьях-князьях, правивших в причерноморской Черкесии, Лукка указывает границы этой части черкесских земель (они начинаются на севере у Кудесчио - «первой из деревень, лежащей в стране черкесов вдоль приморского берега» - и простираются до Абхазии), вместе с тем отмечает, что черкесы, живущие здесь, «повинуются особенным князьям». Весьма важны также сведения Лукки о религии черкесов, которой он, естественно, уделяет особое внимание. По словам Лукки, «одни из них (черкесов) магометане, другие следуют греческому обряду, но первых больше». Эта характеристика касается прежде всего кабардинцев, ибо вслед за приведенными словами Лукка пишет, что «священник, живущий в Терках, приходит иногда к ним совершать таинство крещения». Как известно, Терки были русской крепостью, находившейся в низовьях Терека по соседству с Кабардой. Но если среди кабардинцев в первой половине XVII в. начинала уже преобладать мусульманская вера, то черкесы, живущие на Черноморском побережье, называли себя христианами. Видимо, именно у этих черкесов з похоронном обряде преобладали христианские черты («священник наизусть поет некоторые гимны», окуривая покойника ладаном).
(«Описание перекопских и ногайских татар, черкесов, мингрелов и грузин Жана де Люка, монаха Доминиканского ордена. 1625» (Sic!) - перевод с французского П. Юрченко, опубликованный в «Записках Одесского общества истории и древностей», т. II. Одесса, 1879 )
ОПИСАНИЕ
ПЕРЕКОПСКИХ И НОГАЙСКИХ ТАТАР, ЧЕРКЕСОВ, МИНГРЕЛОВ И ГРУЗИН, ЖАНА ДЕ ЛЮККА, МОНАХА ДОМИНИКАНСКОГО ОРДЕНА (1625)
Описание черкесов
Черкесы очень похожи на ногайских татар, которых я только что описал, с тою однако же разницею, что черкесы населяют лишь более лесистые места, в которых они укрываются. Они соседят с ногайскими татарами, корнухами, также татарами, хотя исповедующими другую веру и отличающимися от оных образом жизни; к югу живут абхазы; на западе граничат с очень высокими горами, отделяющими их от Мингрелии. Следовательно, область имеет самое большее протяжение от Тамани до Демиркапу, иначе Дербента (Капу значит по-турецки дверь: темир - железный. Дербент слово персидское, означающее то же самое. Здесь и далее примечания французского переводчика.- Ред. ) , города, расположенного на берегу Каспийского моря. Страна черкесов тянется на 26 дней пути. Между Таманью и Темрюком находится коса земли, на берегу которой несколько деревень. Говорят они по-черкесски и по-турецки. Одни из них магометане, другие следуют греческому обряду, но первых больше. Хотя еще священник, живущий в Терки, приходит иногда к ним совершать таинство крещения, но он мало наставляет их в [христианском] законе, так что они постоянно мусульманятся; они от греческой веры только сохранили обычай носить съестные припасы на могилы покойников, да соблюдают некоторые посты. Эти деревни повинуются московскому царю и некоторым мурзам или особенным боярам его двора, которым они отданы в награду за службу. От гор, которые ими называются Варадскими, до Кудесчио, первой из деревень, лежащей в стране черкесов вдоль приморского берега, [считают] 300 миль. Впрочем, все это пространство, хотя очень плодородное, не населено. От Кудесчио до Абхазии считается 140 миль. Народ, живущий на этих горах, называет себя христианами, подобно жителям лесов, растущих на равнинах. Они повинуются особенным князьям. Я упомяну о знатных людях и расстоянии мест, которые находятся в их подчинении. От Темрюка до Кабарды восемнадцать дней [пути]. Страна очень населена и находится под властью Шабан-оглу. От Темрюка до Джиана 2 дня, и столько же от Джиана (В Аргунском округе при речке Чухнахк, в Терской области. Списки населенных мест. Тифлис, 1878.) до Кодыкоя. От Джиана до Болетте-коя - 4 дня. Этой страной владеет бей Джианко-бей. Отсюда до Безинада - 8 дней; от Безинада до Кабартая также 8, и отсюда до Дербента тоже 8 дней. Князья Скаенче и Темиркас - родственники татарского хана - владеют этой страной. Князья-братья Кази-бей и Синкас-бей управляют всеми селениями, лежащими вдоль моря. Эти страны очень приятны, хотя мало населены, так как места, в которых лес редок, не населены. У них нет ни писаных законов, ни церковных обрядов, они христиане только по имени. Они торгуют рабами, кожами оленей, быков, тигров и воском, которого много находится в лесах; обрабатывают свои [удобные ко хлебопашеству] земли киркой; не имеют монеты, а свои произведения обменивают. Их одежда мало отличается от нашей. Они носят красные бумажные рубахи и бурку из валеной шерсти или войлока, которую поворачивают [на плече] в ту сторону, откуда дует ветер, так как им закрывается только половина тела. Нет в мире народа добрее этого или радушнее принимающего иностранцев. Они сами услуживают тому, кого поместили у себя, в течение трех дней. Мальчики и девушки прислуживают гостю с открытым лицом и моют ему ноги, между тем как женщины заботятся о мытье его белья. Что касается их жилищ, то последние состоят из двух рядов кольев, воткнутых в землю, между коими вплетают ветви; наполняют промежуток глиной и кроют их соломой; княжие дома построены из того же материала, только просторнее и выше. Деревни их расположены в самых густых лесах. Они окружают их сплетенными одно с другим деревьями, чтобы таким образом затруднить въезд татарской коннице. Черкесы часто с последней сражаются, так как не проходит года, в который бы татары, привлекаемые главным образом красотою рабов из этого народа, не произвели на их страну какого-нибудь набега, чтобы наловить последних. И ногайцы часто с тою целью производят сюда набеги. Постоянное беспокойство, которое причиняют им татары и ногайцы, приучило их очень к войне и сделало из них лучших наездников во всех этих странах. Они мечут стрелы вперед и назад и ловко действуют шашкой. Голову защищают они кольчатым шишаком, покрывающим лицо. Орудием для нападения, кроме лука, служат им копья и дротики (С тех пор, как они подчинились москвитянам, они сделались искуснее в военном деле) . В лесу один черкес обратит в бегство 20 татар. Они не считают стыдом ограбить друг друга, и воровство здесь так обыкновенно, что пойманных удальцов не наказывают, питая даже некоторого рода уважение к тому, кто ловок в этом отношении. Стариков весьма уважают. На пирах не предлагают молодым людям пить до тех пор, пока последние не совершат какого-нибудь ловкого воровства или какого-нибудь важного убийства. Самый обыкновенный напиток у этого народа составляет вода, вскипяченная с медом и небольшим количеством проса (буза), затем в течение 10 дней не трогают его, а потом снова кипятят. Этот напиток охмеляет так же сильно, как и вино. Впрочем, черкесы не сильно предаются пьянству. Вместо стаканов они употребляют рога диких буйволов и других животных; обыкновенно все пьют стоя. В их стране встречаются святилища, т. е. посвященные места, на которых валяется множество бараньих черепов, оставшихся от курбанов, или жертвоприношений, совершенных здесь (Они втыкают голову барана или овцы на вершину креста и растягивают кожу на ветвях). На деревьях, растущих на этих местах, вешают по обету луки, стрелы, мечи, и благоговение к этим святым местам так велико, что величайшие воры не прикасаются к ним. Весь брачный обряд состоит в том, что муж и жена в присутствии какого-нибудь свидетеля дают слово блюсти союз. При жизни первой жены черкес никогда не женится на второй, разве к этому его побудит какая-нибудь особенная причина. Отец невесты получает в благодарность за дочь какой-нибудь подарок; мужчина, если не в состоянии сделать подарок, то не находит жены. Те, которые должны сопровождать покойника до могилы, еще перед входом в его дом принимаются кричать и стонать. Его родственники бичуют себя, а жены царапают себе лицо, между тем как священник наизусть поет некоторые гимны, окуривает себя ладаном и кладет на могилу блин и ставит сосуд с бузой, т. е. пищу и питье. Потом засыпают могилу, а бугор означает место погребения. Кроме войны, всецело их занимающей, они не знают другого занятия. Черкесские рабы ценятся гораздо дороже других за красоту и способности в делах, для которых их употребляют, так как от природы они очень умны. Черкесские лошади ценятся дороже татарских, потому что живее. По их стране протекает две значительные реки, из которых одна, впадающая в море. Кубань называется Пси, а другая (Терек?) проходит недалеко от Кабарды. Существует много не замечательных потоков, потому что их без труда переходишь вброд.
И. Биллингс
Иосиф Иосифович (Джозеф) Биллингс
(1758-1806) - английский и русский мореплаватель, капитан-командор русского флота, гидрограф, исследователь восточных берегов Сибири и островов, лежащих около них и Северной Америки. Руководил совместно с Гавриилом Сарычевым русской экспедицией 1785-1794 гг., направленной для исследования и съёмки берегов северо-восточной Сибири.
Не имея возможности организовать собственную экспедицию, он в 1783 г. поступил мичманом на русскую службу по рекомендации русского посланника в Лондоне гр. С. Воронцова. Причины этого поступка становятся ясными из письма Биллингса графу Чернышёву:
«Я прибыл в Россию не столько с целью служить её величеству в качестве офицера флота, сколько с надеждой, что я буду использован в какой-либо экспедиции в соседние с Камчаткой моря. Прослужив на флоте двенадцать лет, из которых пять лет сопровождал знаменитого капитана Кука в его последнем вояже с целью открытия северо-западного прохода между Азией и Америкой, я льщу себя надеждой, что меня сочтут способным открыть торговлю мехами с островами, открытыми во время этого плавания… В то время, как занимались бы добычей пушнины, я мог бы продолжить исследования капитана Кука в этих морях, определить точное положение этих островов… Поскольку астрономия всегда была моим делом, я надеюсь, что и в этом я оправдаю оказанное мне доверие»
.
В 1785 г. Екатерина II назначила Биллингса начальником астрономической и географической экспедиции, имевшей целью с запада (от устья Колымы) пройти в Берингово море и к северо-западным берегам Северной Америки и исследовать северо-восточные берега Сибири.
В высочайшем Указе Адмиралтейской коллегии об организации экспедиции мы читаем:
«Назначая географическую и астрономическую экспедицию в северо-восточную часть России для определения долготы и широты устья реки Колымы, положения на карту всего Чукотского носа и мыса Восточного, також многих островов в Восточном океане, к американским берегам простирающихся, и совершенного познания морей между матерою землею Иркутской губернии и противоположными берегами Америки, повелеваем: … Быть начальствующим сей экспедиции флота поручику Иосифу Биллингсу, объявя ему ныне чин капитан-поручика флота и нарядя с ним команду потребных людей по собственному его избранию… Буде посредством сей экспедиции открыты будут вновь земли и острова, населенные и ненаселенные и никакому государству европейскому непокоренные и непринадлежащие, то по мере пользы и выгод, от такового приобретения ожидаемых, стараться оные присвоить скипетру российскому. И буде тамо есть дикие или непросвещённые жители, то, обходяся с ними ласково и дружелюбно, вселить хорошие мысли о россиянах… На подлинном собственною е. и. в. рукою написано тако:
Екатерина В Царском селе, августа 8, 1785 года».
В составе экспедиции был 141 человек, в том числе лейтенанты Роберт Галл, Гавриил Сарычев, Христиан Беринг, штабс-лекарь Михайла Робек, рисовальный мастер Лука Воронин, «зверовщик» и даже четыре музыканта.
Экспедиция продолжалась с 1785 по 1794 г. Результатом её были, помимо описания страны и быта чукчей, описания большей части берегов Охотского моря, Алеутских островов, берегов Америки до острова Каян и открытие острова святого Ионы, нанесённого, по счислению Биллингса, на карту в 38 немецких милях на юго-восток от Охотска. Значительная доля в охотских открытиях и исследованиях принадлежит спутнику Биллингса капитану Сарычеву. Крузенштерн позднее писал:
«Между офицерами российского флота находились тогда многие, которые, начальствуя, могли бы совершить сию экспедицию с большим успехом и честью, нежели как то совершено сим англичанином. Всё, что сделано полезного, принадлежит Сарычеву, толико же искусному, как и трудолюбивому мореходцу. Без его неусыпных трудов в астрономическом определении мест, снятии и описании островов, берегов, проливов, портов и пр. не приобрела бы, может быть, Россия ни одной карты от начальника сей экспедиции».
По возвращении из экспедиции Биллингс в чине капитана 1-го ранга был щедро награждён. Он ещё два года остаётся в Петербурге для завершения отчёта об экспедиции.
В 1795 г. переведён в Черноморский флот, где нуждались в опытных гидрографах. Несмотря на болезнь, продолжает служить: командует фрегатами «Святой Андрей», потом - «Святой Михаил». В 1795-1799 гг. производил опись крымских берегов, устьев Днестра, побережья Тендры, Одессы и Очакова, составив целый ряд морских карт и планов. В 1799 г. издаёт атлас Чёрного моря.
Описание его путешествия вышло впервые в Лондоне, за четыре года до его смерти, под следующим заглавием: «An account of a geographical and astronomical expedition to the Northern parts of Russia, performed in the year 1785, to 1794, narrated from the original papers by Mart. Sayer» (Лондон, 1802).
Вскоре оно было переведено на немецкий, французский и итальянский языки и даже несколько раз переиздано. На русском языке оно появилось в переводе капитана Сарычева, под заглавием: «Путешествие капитана Биллингса через Чукотскую землю от Берингова пролива до Нижнеколымского острога и плавание капитана Галла по Северо-восточному океану в 1791 г., с приложением словаря 12 наречий этих народов» (СПб., 1811).
По материалам съёмок Батакова и Гилева Биллингс составил карту, с незначительными изменениями служившую до 1931 г. основой всех карт внутренней части Чукотского полуострова.
Именем Биллингса названы мыс, лагуна и населённый пункт на побережье Восточно-Сибирского моря.
«Начальник этой экспедиции Иосиф Биллингс, англичанин по происхождению, принадлежал к числу тех иностранцев, которые, находясь на русской службе, служили России честно и с пользой для дела. Биллингс обладал незаурядной морской подготовкой; до службы в России он участвовал в путешествиях капитана Кука, хорошо знал астрономию и навигацию»
. (Проф. М. И. Белов, исследователь освоения Северного морского пути).
Более серьёзные исследования моря относятся к концу XVIII-XIX векам. В частности, на рубеже этих веков русские учёные академики и Миддендорф изучали свойства вод и фауны Чёрного моря. Среди важнейших научных экспедиций тех лет - совместная французско-русская экспедиция капитана Готье, капитан- лейтенанта М. Б. Верха и штурмана Григорьева (1820 год), гидрографическая экспедиция Е. П. Манганари на бриге «Николай» и яхте «Голубка» (1826-1836 годы), экспедиция лейтенантов Г. И. Бутакова и И. А. Шестакова на тендерах «Поспешный» и «Скорый» (1847-1850 годы). В 1816 году появилось описание Черноморского побережья, выполненное , в 1817 году была выпущена первая карта Чёрного моря, в 1842 году - первый , в 1851 году - лоция Чёрного моря . Среди учёных, внесших существенный вклад в изучение флоры и фауны моря, надо выделить Генриха Ратке , , В. И. Чернявского, Н. В. Бобрецкого, В. Н. Ульянина, Н. А. Гребницкого. В 1801 году в Николаеве была основана первая в Причерноморье гидрометеорологическая станция, в последующие годы такие пункты были открыты в Херсоне, Одессе и др.
Аида. 2. Остров в Греции, посвященный богу Гелиосу, лучезарному богу солнца. В золотой колеснице, выкованной богом Гефестом, запряженной четверкой крылатых коней, восходит Гелиос из пучин Океана и, обойдя весь небесный свод, опускается к вечеру на западе в холодные воды того же Океана. По преданиям греков, сам Зевс выдвинул этот остров из моря в утешение Гелиосу, обиженному тем, что олимпийские боги при дележе власти ничего ему не дали. На острове этом было главное изображение Гелиоса - колоссальная статуя, вошедшая в историю в качестве одного из семи чудес света. Здесь, на острове, происходили торжества в честь Гелиоса - состязание в беге колесниц и низвержение с большой высоты в море четверки жертвенных коней. 3. Имя мифического певца, искусным пением которого и игрой на кифаре заслушивались не только смертные, но и сами боги. Внимая его пению, все забывали об окружающем. Дикие звери под звуки его кифары стекались из дремучих лесов и покорно ложились у его ног, даже неодушевленные камни под звуки его песен приобретали способность двигаться. Женой певца была нимфа Эвридика. Велико было их счастье, но недолговечно: Эвридика была укушена змеей и умерла. В страшном горе певец, взяв в руки свою неразлучную кифару, отправился с твердым намерением упросить царя подземного царства Аида вернуть ему любимую. Рассказ его о страстной любви и его песни заставили прослезиться от умиления самого Аида. Он разрешил певцу увести обратно на землю тень Эвридики. Нарушение условия, поставленного Аидом (певец не должен был оглядываться на идущую за ним тень жены), привело к тому, что тень Эвридики, плача и стеная, безвозвратно отлетела в мрачное подземное царство. Велика была скорбь певца, который с той поры не обращал никакого внимания на окружающих женщин. Однажды, справляя празднества в честь Диониса, толпа исступленных женщин растерзала на части тело неутешного певца. Тень его отошла в подземное царство, и теперь уже ничто не разлучало его с тенью милой супруги. Боги же в память о нем поместили его золотую кифару на небе, откуда сияет она будто бы и поныне под названием созвездия Лиры. 4. Вечно юные девы, вскормленные пищей богов амброзией, почитавшиеся в Древней Греции и богами и смертными. Грациозные и сильные, умеющие в случае надобности сделаться невидимыми, жили они в тихих долинах и гротах, проводя время в играх и плясках, плескаясь в воде и оглашая смехом и песнями окрестности. Если кому-либо из высших олимпийских богов случалось посещать места, где они жили, они сопутствовали им: с Артемидой они охотились, с Дионисом веселились, сопровождая его свиту веселым хороводом. Греки воздвигали в их честь великолепные жертвенники, в которых справляли свадебные обряды. Всю природу греки заселяли их ласковыми образами. Различали их по местопребыванию: в горах - ореады, в лесах и рощах - дриады, в морях - нереиды, у ручьев и водных источников - наяды. Последние пользовались особенным почетом и уважением в маловодной Греции, где всякий источник имел большое значение. 5. Одно из первичных божеств греческой мифологии. По Гомеру, он прародитель всего существующего, он же родоначальник всех богов. Он породил все реки, источники и моря. В состав его многочисленной семьи, местожительством которой по мифам был крайний восток, входят божества всех водных бассейнов, источников и рек - все, что олицетворяет собой водную стихию. В позднейшей мифологии с его именем связывалось представление о колоссальной реке, обтекающей всю землю. 6. Могучая дочь Океана, самая знаменитая из рек, отделяющих от всего живого мрачное царство Аида, катит она свои черные воды среди безмолвной долины. Сами бессмертные боги Олимпа призывали имя этой страшной реки в свидетели своих клятв. Итак, если правильно отгадали и вписали в меньшие круги эти шесть слов, то из их начальных букв в большом круге сложилось имя всемогущего бога времени, встречающееся в виде корня во многих словах, относящихся ко времени и по наши дни.
