Для клиентов финансовых учреждений все более привлекательными становятся услуги дистанционного банковского обслуживания. В связи с этим растет уязвимость ДБО из-за мошеннических атак. Одной из приоритетных задач банковских специалистов ИБ является защита клиента от электронных нападений. О том, как строится политика безопасности и какие задачи предстоит решать финансово-кредитным организациям в нынешних условиях, рассказал в интервью NBJ начальник управления безопасности банка «ГЛОБЭКС» (Группа Внешэкономбанка) Александр ЩЕЛКАНОВ .

NBJ: Александр Геннадьевич, как Вы оцениваете сейчас ситуацию с информационными технологиями и безопасностью в банковских организациях? Какие основные тенденции, влияющие на ее состояние, Вы отмечаете?

А. ЩЕЛКАНОВ: В связи со сложной геополитической ситуацией развитие ИТ и ИБ в банковском секторе существенно замедлилось. Тем не менее каждая компания может и должна попытаться извлечь из сложившейся ситуации максимально возможную выгоду. Например, проблема с ростом курсов валют, приведшая к нехватке средств на приобретение новых продуктов и услуг, заставляет более эффективно использовать имеющиеся возможности и ресурсы. Некоторые ресурсоемкие проекты и направления могут быть заморожены, что должно позволить сконцентрироваться на оптимизации уже имеющегося потенциала ИТ и ИБ.

Что касается угроз информационной безопасности, то их количество продолжает расти. Основные виды угроз сохранились: это атаки на платежные системы, на банкоматы и POS-терминалы, интернет-мошенничество. Участились случаи целенаправленных атак, как с целью хищения коммерческой информации, так и с целью получения доступа к внутренним системам банка. Однако появились и новые, ранее не свойственные российскому рынку угрозы, например угроза применения разного рода санкций, угрозы со стороны западных государств и спецслужб.
Помимо прочего, в период любого кризиса значительно возрастает число внутренних нарушений. Это связано прежде всего с увеличением числа увольнений, общим снижением дисциплины ввиду различных социальных проблем.

Это значит, что, несмотря на кризис, в ближайшее время значение безопасности будет только повышаться и расходы на эту деятельность будут увеличиваться.

NBJ: Вы говорите, что противостояние России и Запада повлияло на ситуацию с обеспечением информационной безопасности в банках. Можно ли рассказать об этом более подробно, проиллюстрировать сказанное Вами конкретными примерами?

А. ЩЕЛКАНОВ: Неблагоприятная обстановка на международной арене оказала значительное влияние на все сферы экономики страны, в том числе на банковский сектор в целом и информационную безопасность в частности.

Дальнейшее обострение международных отношений представляет угрозу и банкам, и платежным системам. Контрмеры, которые не были готовы заранее, в настоящее время пришлось разрабатывать в сжатые сроки. Их внедрение потребует определенного времени.

Потенциальной угрозой для российских банков и платежных систем являются новые экономические санкции, которые могут быть поддержаны, например, иностранными производителями программного обеспечения. Возможна не только приостановка поставок новых программ, но и прекращение обновления уже работающих версий программного обеспечения.

Любая российская компания имеет счет в банке и подавляющее большинство расчетов совершает в безналичной электронной форме. В перечень компаний, в отношении которых были введены экономические санкции, попало большое количество банков. Одним из негативных последствий этого шага со стороны зарубежных стран стало блокирование расчетов по эмитированным некоторыми из этих банков пластиковым картам международных платежных систем VISA и MasterCard.

NBJ: Недавно Банк России анонсировал создание Центра мониторинга киберугроз и реагирования на инциденты информационной безопасности в банковском секторе. Как Вы относитесь к этой инициативе регулятора, считаете ли ее правильной и своевременной?

А. ЩЕЛКАНОВ: Исходя из современных реалий и учитывая новые тенденции, многие государства уже давно озаботились вопросами как национальной, так и международной кибербезопасности. К сожалению, несмотря на то, что концепция государственной системы обнаружения, предупреждения и ликвидации последствий компьютерных атак на информационные ресурсы РФ была утверждена еще 12 декабря 2014 года, каких-либо серьезных подвижек в этом направлении все это время не наблюдалось. Новость о том, что Банк России решил организовать свой FinCERT, не может не радовать.

NBJ: Намерен ли Ваш банк присоединиться к информационному обмену об инцидентах в сфере ИБ в рамках этого Центра? Осуществляется ли такой обмен между финансово-кредитными организациями сейчас?

А. ЩЕЛКАНОВ: Да, вопрос подключения к FinCERT решается отделом информационной безопасности банка. Ранее между банками (в рамках неформального объединения Антидроп-клуб) существовало негласное соглашение об обмене информацией по инцидентам информационной безопасности, связанным с несанкционированным переводом денежных средств.

NBJ: Некоторые эксперты и специалисты говорят, что в последнее время участилось количество хакерских атак и попыток завирусовать банковские системы. Ведете ли Вы статистику подобных случаев?

А. ЩЕЛКАНОВ: Каждый день в банк поступают сообщения, якобы направленные Центральным банком, ФССП, судами различных инстанций и другими государственными структурами. Большая часть писем содержит во вложениях вредоносный код.

К сожалению, несмотря на все технические преграды, подобные письма зачастую доходят до адресата. В подобных случаях особенно важно своевременно обнаружить инцидент, нейтрализовать угрозу. Помимо технических мероприятий с периодичностью раз в месяц делаются информационные рассылки в адрес всех сотрудников банка. Отдельно хотелось бы отметить важность работы, направленной на повышение осведомленности персонала в сфере информационной безопасности.

NBJ: Можно ли констатировать изменение видов хакерских атак, технологий, которые используются для их проведения?

А. ЩЕЛКАНОВ: В основном угрозы не изменились. Это вирусы, скимминг, фишинг, сговор с сотрудниками банков, утечки информации ограниченного доступа, использование различного рода уязвимостей в программном обеспечении, заказные атаки, причем не только атаки на отказ банковских серверов, но и чисто информационные (так называемые вбросы негативной информации). Среди новых технологий можно отметить рост угроз со стороны программ-шифровальщиков (криптолокеры). Думаю, что вирусное ПО данного типа будет и дальше получать все большее распространение.

NBJ: В частности, какие банковские системы более всего подвержены атакам злоумышленников?

А. ЩЕЛКАНОВ: Все системы, которые ориентированы на совершение разного рода платежей: системы ДБО, АБС, автоматизированные рабочие места клиентов Банка России, SWIFT, разные системы денежных переводов и др.

NBJ: Насколько, по-вашему, эффективно законодательство с точки зрения противостояния вызовам со стороны хакеров и наказания подобных действий? Есть ли необходимость внесения в него изменений, возможно, с целью ужесточения ответственности злоумышленников в рамках УК?

А. ЩЕЛКАНОВ: В целом, определенные подвижки в законодательном регулировании есть, и государство, понимая важность противостояния росту мошенничества в сфере высоких технологий, будет продолжать совершенствовать законодательство. Надо понимать, что локомотивом рынка ИБ по-прежнему является государственное регулирование, а основным ИБ-трендом остается защита персональных данных.

Среди новых законодательных инициатив можно отметить следующие: увеличение штрафов за несоблюдение 152-ФЗ (8 составов правонарушений, кумулятивный штраф до 0,5 млн рублей), внесение поправок в статью 187 УК РФ (изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт и иных платежных документов), которая теперь носит название «Неправомерный оборот средств платежей», запрет на хранение персональных данных россиян за границей (242-ФЗ).

«Скиммерам» будут грозить принудительные работы на срок до 5 лет либо лишение свободы на срок до 6 лет со штрафом в размере от 100 тыс. рублей до 300 тыс. рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от 1 года до 2 лет.

Если преступление совершается организованной группой, то предусмотрено наказание до 7 лет лишения свободы со штрафом в размере до 1 млн рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до пяти лет или без такового.

NBJ: Обеспечение информационной защиты банка, как утверждают многие эксперты, - это комплексная задача, поскольку «пробить» ее могут как на стороне клиента, так и на стороне банка. Согласны ли Вы с таким утверждением?

А. ЩЕЛКАНОВ: Да, мы согласны, что безопасность - это комплексный, постоянно меняющийся процесс и, к сожалению, готовых мер по нейтрализации новых угроз просто не существует. Например, мы на собственном опыте почувствовали рост целенаправленных атак на банки.

Всем известны общие рекомендации: организация хорошей сегментации сети, а также установка строгих правил на файерволах, контроль за своевременным обновлением средств антивирусной защиты, осуществление контроля использования съемных носителей информации, проведение инвентаризации и обновления программного обеспечения, жесткое разграничение прав доступа к системам, контроль за соблюдением строгих требований парольной политики, постоянный мониторинг исходящего интернет-трафика, периодический просмотр журналов безопасности критических систем.

Тем не менее общий уровень информационной безопасности в современном банке в значительной степени превосходит аналогичный уровень в большинстве коммерческих организаций, не говоря уже о физических лицах. К большому сожалению, следует признаться, что уровень информационной грамотности в целом по стране по-прежнему достаточно низок.

NBJ: Как изменилась динамика затрат вашего банка на информационную безопасность в связи с событиями последнего года? Возросло ли внимание к проблемам обеспечения ИБ со стороны руководства и акционеров банка?

А. ЩЕЛКАНОВ: Безусловно, в условиях роста внутренних и внешних угроз банк стал внимательнее относиться к законодательным аспектам деятельности в сфере информационной безопасности. Мы стараемся более эффективно использовать те технологии и системы, которые уже имеются в банке.

NBJ: Какие решения и каких разработчиков, по Вашему мнению, дают наилучший результат с точки зрения обеспечения информационной безопасности банка?

А. ЩЕЛКАНОВ: Чудодейственных решений в области ИБ нет и быть не может. Это всегда вопрос цены/качества предлагаемого решения. Мы тестировали и продолжаем тестировать проекты от разных производителей, например, систем обнаружения угроз.

К сожалению, антивирусные программы, установленные на компьютерах и серверах банка, не всегда определяют современные угрозы. Злоумышленники время от времени применяют различные методы сокрытия вредоносного ПО. Часто даже поведенческий анализ не дает полного понимания угрозы, не говоря уже о сигнатурном анализе. Поэтому мы вынужденно используем антивирусные системы от разных производителей и ищем способы, как обезопасить банк компенсирующими мерами. Мы также стараемся контролировать события вокруг банка (сбои технологических систем, действия ЦБ, информация от банковского сообщества и прочее).

NBJ: Какова Ваша позиция по поводу аутсорсинга в сфере ИБ? Какие сферы и задачи в Вашем банке отданы на аутсорсинг (если таковые есть)?

А. ЩЕЛКАНОВ: Пока мы не решили, какие подсистемы обеспечения информационной безопасности в банке можно отдать на аутсорсинг. Отдать на откуп сторонним компаниям проведение ряда работ в части информационной безопасности, например в части развертывания и интеграции новой системы управления инцидентами или в части установления антискиммингового оборудования - это приемлемый и в некоторых случаях наиболее правильный подход. Но передать управление безопасностью критичных систем (а в банке почти все системы критичные) на откуп сторонним компаниям или разместить их в облаке мы пока не готовы.

На мой взгляд, аутсорсинг наиболее актуален при решении задач, требующих наличия специалистов узкого профиля.

NBJ: Насколько острым является кадровый вопрос в сфере ИБ, с Вашей точки зрения?

А. ЩЕЛКАНОВ: У нас в банке этот вопрос нельзя назвать острым, так как есть четкое понимание роли подразделения информационной безопасности в общем процессе обеспечения безопасности банка. В подразделении ИБ уже не первый год работает сплоченная команда специалистов.

NBJ: Какие задачи в области обеспечения ИБ предстоит решить Вашему банку в 2015 году и каковы планы банка в этой сфере на будущий 2016 год?

А. ЩЕЛКАНОВ: Среди задач банка в 2015 году можно отметить проведение внешнего аудита соответствия состояния ИБ требованиям стандарта Банка России СТО БР ИББС, проведение аудита информационной безопасности методом самооценки во всех филиалах банка, проведение оценки выполнения требований к обеспечению защиты информации при переводе денежных средств в рамках 382-П.

Что касается планов на будущее, то, по моему убеждению, финансовые организации должны пересмотреть свои подходы к банковским рискам с учетом политических аспектов, в особенности международных. В 2016 году нам предстоит определить подход банка к оценке рисков, идентифицировать риски, проанализировать и оценить их и, конечно же, идентифицировать и оценить наши возможности по обработке рисков.

Предыдущий пост показал, что даже многие из питерских не сразу вспомнили об Александре Щелканове. Удивительная у нас способность внимания к мнимым величнам. О Щелканове знали, что он честный. Поэтому никому и в голову не приходило «подъезжать» к нему с «левыми» предложениями. Знали - ничего не выйдет. К сожалению, такой тип честных политиков у нас теперь вымирающий вид. Поэтому об этом человеке просто приятно вспомнить. Вот несколько публикаций с ним:

Александр ЩЕЛКАНОВ: «Большинство граждан не могут признаться, что в 2000 году их одурачили»

Народный депутат СССР в 1989-92 годах, председатель Ленгорисполкома в 1990-91 годах, а затем (в 1994-2002 годах) депутат Законодательного собрания Александр Щелканов последние шесть с половиной лет живет на Валдае, бывая в Петербурге раз в году (как правило, весной). И тут случился внеплановый приезд осенью — которым грех было не воспользоваться для того, чтобы встретиться с Александром Александровичем. Ведь интересно, что думает о сегодняшнем дне один из тех, кто двадцать лет назад стал символом демократических перемен.

Принимаю вину на себя
— Александр Александрович, целый год вы были вторым человеком в городе. Невооруженным глазом видно, что поведение власти в отношениях с гражданами тогда и сейчас разительно отличается. Почему?
— Потому, что мы вернулись назад, к тому, что было до 1989 года, и сегодня в стране и городе полным ходом восстанавливается советское, коммунистическое государство.
— То самое, которое двадцать лет назад всем осточертело и от которого хотели отказаться навсегда?
— К 1989 году общество находилось на пике нетерпимости к советскому коммунистическому методу существования. Мы, менеджеры девяностых годов, когда была благоприятнейшая обстановка и высочайший потенциал народной готовности к трансформации общества, оказались не способны к его реализации и даже помогали его разбазариванию. Я принимаю и на себя часть вины за это.
— Почему вы говорите о трансформации, а не о модернизации, как это обычно делают?
— Модернизация — это совершенствование, а совершенствовать в том обществе было ничего. Его можно было только переделать.
— Что именно вы не смогли?
— Вовлечь большинство общества в процесс трансформации. Более того, мы — начиная с Бориса Николаевича Ельцина — отдалились от людей, у которых горели глаза и которые хотели что-то делать. Им надо было сказать, что мы делаем, зачем мы делаем, кто конкретно отвечает за это. Надо было выходить на прямую связь с людьми, которым предстояло осуществлять эту трансформацию. Ельцин не захотел, заявив: восстанавливать советский агитпроп я не буду. И трещина между властью и обществом начала нарастать: власть делает то, что считает нужным, но объяснять это людям не считает нужным.
— Тем, кто пришел тогда, поначалу верили, как никому прежде. А потом перестали. Почему?
— Тогда был просвет голубого неба и солнца сквозь тучи: общее мнение было — во власть пришли наши люди! Мы за них голосовали — и они пришли! Период ожидания и доверия был очень глубоким. Люди долго верили, что власть, которую они выбрали, что-то изменит в их жизни. Но за год-два жизнь не изменить. И доверие начало падать. Уже к 1995-1996 году было сформировано недовольство Ельциным и противостояние ему, а к 1999 году оно достигло пика. И это был чрезвычайно удобный момент для того, чтобы к власти пришли новые люди, которые говорят на полублатном языке, причем и с миром, и с Россией…

Отложенная работа над ошибками
— Двадцать лет назад было массовое воодушевление: все хотели перемен. Но когда в середине 90-х годов все покатилось в обратную сторону — большинство встретило это нарастающим равнодушием. И сегодня большинство не ходит на выборы — считая, что все равно обманут, и не пытается ничего изменить — считая, что от него ничего не зависит.
— Надо учитывать разделение общества по социальным слоям. Во-первых, у нас возникла серьезная прослойка обеспеченных людей. Во-вторых, у нас сильно развился национал-патриотизм: множество людей обожают власть за то, что она якобы «восстановила уважение к России».
— В чем же это уважение заключается?
— Когда начинаешь с такими людьми обсуждать, что же восстановила власть — выясняется, что на самом деле это не уважение, а страх. Что Россию снова боятся и, как они говорят, «уважают»…
Третий слой: чиновничество и те, кто стремится им стать. Сегодня всем откровенно демонстрируется, что ежели ты попал во власть — ты возносишься над обществом и становишься «элитой». И все большая часть молодежи думает: как бы мне попасть туда! В 90-е годы таких настроений не было: напротив, чиновничество считалось непрестижным. А сейчас сформирован целый слой людей, которые готовы за доступ во власть делать все что угодно.
Наконец, четвертый слой: разочаровавшиеся. Те, кто верил новой власти в начале 90-х, а потом в ней разочаровался. Увидел воровство, коррупцию, «откаты», привилегии… И все эти четыре слоя весомее тех, кто озабочен провалом трансформации, начатой в прошлом десятилетии.
— Огромное число людей и живут небогато и при любом обращении к чиновнику получают порцию унижений, убеждаясь, что власть ни в грош не ставит их мнение, — и все равно строем идут за нее голосовать. Что их заставляет это делать?
— После Великой Отечественной люди жили еще хуже, но молились на Иосифа Виссарионовича. Почему? А потому что он, отец родной, не знает, что эти чиновники, сволочи, с нами делают! Менталитет остался тем же: Владимир Владимирович, душка, не знает, что в стране творится, его обманывают, подставляют… А стоит ему лично вмешаться — как в Пикалево — и все налаживается.
— Ельцин тоже на трапе самолета указы о выделении денег подписывал — не помогало.
— Почему же не помогало? В 1996 году очень даже помогло. Но он не мог делать это постоянно: экономическая ситуация была принципиально иной. И возможности для реализации обещаний принципиально иные, чем у Путина. Владимир Владимирович, пока нефть была дорогая, мог и пенсии повышать, и объявлять «национальные проекты». Вот власть и пользуется поддержкой — почему же не поддерживать, если все более-менее благополучно?
— Долго ли продлится эта поддержка — нефть-то дешевеет…
— Человеку вообще свойственно ошибаться, а нам в России очень свойственно не признавать свои ошибки. И большинство не может себе признаться, что в 2000 году их просто одурачили, предложив такого президента. Тогда они — на фоне Ельцина — с радостью его приняли, а сейчас у них не хватает мужества сказать себе: король-то голый! Лучше умрем в том, что есть, но не признаем, что нас облапошили… И еще два важных обстоятельства, которые стабилизируют нынешнее состояние и уменьшают вероятность проявления недовольства и несогласия: создание образа внешнего врага и тотальное наступление Русской православной церкви на государство.

ОМОН — это еще цветочки
— Внешний враг — это, как всегда, США? Но у нас же теперь «кругом враги»: Грузия, Украина, Эстония, Польша…
— Большей частью все-таки США. И создание образа врага в лице Америки у многих как раз и создает впечатление, что мы, мол, «поднимаем голову», «встаем с колен» и так далее. Надо бы экономику поднимать — а мы голову поднимаем… Несколько лет назад, когда я глядел на Путина, у меня было полное впечатление, что враг уже нас окружил, что он уже хочет нас сломать, и поэтому надо сурово хмурить брови. И тут же идет установление дружеских отношений с тоталитарными странами — Северной Кореей, Китаем, Венесуэлой.
— А церковь-то чем укрепляет нынешний режим?
— Превращаясь при поддержке государства (которое по Конституции является светским) в государственную церковь, РПЦ способствует безмолвию, покорности и соглашательству. Потому что, «не боясь греха, петушка хвалит кукуха» (я настаиваю на этой редакции). Кукух постоянно говорит, какую большую роль играет церковь в установлении государства, его сплочении и укреплении, а петушка за это на всех возможных уровнях, через все СМИ рассказывает всему населению, как хороша сегодняшняя власть, как много она делает для человека, для России… И это не может проходить ни мимо ушей, ни мимо подкорки — и приводит к смирению не в богословском содержании, а в том, о котором мы говорим.
— Уйдя из власти, вы следите за настроениями в Петербурге?
— Они все более и более умиротворенные. Кучка тех, кто понимает бесперспективность для России того, что происходит в системе управления государством, становится все меньше, они превращаются в группу общественных изгоев. Я в свое время имел ярлык городского сумасшедшего — со своим стремлением защищать права граждан. А в последние два-три года всех правозащитников стали называть чуть ли не врагами народа, живущими на деньги Запада. Акции протеста не встречают массовой поддержки граждан: количество активных людей уменьшается.
— Чего же удивляться, если на акциях протеста (это невозможно было представить в то время, когда вы были во главе Ленгорисполкома, да и в последующие годы) граждан встречает ОМОН и полицейские дубинки?
— А также запреты на проведение акций протеста в местах, которые удобны и доступны для людей. ОМОН — это еще цветочки, недавно кто-то из заместителей министра внутренних дел заявил, что они восстанавливают СОБР! Это после того, как по стране прокатилась волна недовольств задержками зарплат и увольнениями и у власти возникла обоснованная боязнь активизации граждан.
— Вы можете сравнить образ действий питерской власти в ваше время и сейчас?
— Главное, что я вижу, это барство и недоступность. Нет обратной связи. Губернатор не встречается с гражданами, не принимает их — она принимает только руководителей крупного бизнеса и так далее. А для людей, за счет налогов которых содержится власть, доступа к ней нет. Но если нет доступа граждан к власти — нет и механизма народовластия, который закреплен Конституцией. А есть имитация этого народовластия: делается все, чтобы убедить Европу и мировое сообщество, что мы изменились, что у нас все есть, как полагается, вот у нас в Питере имеется даже «образец правозащитника» — уполномоченный по правам человека г-н Михайлов, хорошо памятный мне по его депутатской деятельности…
— Что делать тем, кого все это не устраивает? Уезжать из страны? Уходить во внутреннюю эмиграцию? Махнуть на все рукой?
— Меня этот вопрос мучает все последние годы. Думаю, что каждому из нас надо четко сформулировать: что нас сегодня не устраивает? И не просто сформулировать догматы, а на конкретных примерах показать нарушения прав граждан. А затем предъявить обществу альтернативу действиям власти — так, чтобы люди начали думать. Так, как они начали думать двадцать лет назад, когда поняли, что «так дальше жить нельзя».

Беседовал Борис ВИШНЕВСКИЙ
Фото ИНТЕРПРЕСС

Герой не нашего времени

Вчера Александру Щелканову исполнилось 70 лет

Таких людей не бывает.
Мы давно уже усвоили, что чиновники — это люди, которые пользуются гигантскими льготами, ездят на служебных автомобилях, используют должностное положение для своего обогащения, держатся за кресло до последнего, а когда им приходится уйти — планируют на прибыльные «запасные аэродромы» и живут так, как обычным гражданам и не снилось.
Так что, будем считать, что вы читаете сказку.

Сказку об Александре Щелканове, который в эти представления категорически не укладывается.
Впервые о Щелканове в Ленинграде узнали в мае 1989 года, когда грузчик магазина № 20 Ленинградской торговой фирмы «Березка» (уйдя в отставку, капитан первого ранга и военный пенсионер Щелканов работал на заводе прессовщиком по пластмассам и слесарем-инструментальщиком, а затем грузчиком) выиграл выборы народных депутатов СССР у начальника Балтийского морского пароходства Виктора Харченко.
Первая попытка выборов в Кировском территориальном округе № 51 закончилась неудачей — никто из двух баллотировавшихся кандидатов не смог набрать более 50% голосов, и были назначены повторные выборы. На них Щелканов решил предложить свою кандидатуру — и при поддержке комитета «Выборы-89» победил. На съезде народных депутатов он вошел в Межрегиональную депутатскую группу и быстро приобрел популярность у ленинградцев. А затем наступила весна 1990 года, когда первый демократический Ленсовет, выбрав (как выяснилось, себе на горе) председателем Анатолия Собчака, стал искать будущего председателя Ленгорисполкома — «премьер-министра» городского правительства.
Ленсовет пошел нетрадиционным путем — объявил открытый конкурс на эту должность, после чего специальная группа под руководством Михаила Горного обсудила все кандидатуры и вынесла их на голосование сессии Ленсовета. И 18 июня 1990 года Щелканов был избран председателем исполкома, получив 220 голосов.

На сессии, конечно же, был задан вопрос, не будет ли тесно двум медведям в одной берлоге (то есть председателю совета и председателю исполкома). В ответ и Собчак, и Щелканов дружно заявили, что места им хватит, да и вообще каждый из них готов потесниться в пользу другого. Практика, впрочем, быстро показала, что если Щелканов (обладающий патологическим отсутствием того, что именуется жаждой власти) готов потесниться, то Собчак на это категорически не настроен.
Занять свою должность Щелканов согласился лишь при условии, что Ленсовет будет ему доверять и не станет ежеминутно влезать в его работу. На этом посту он делал все, что мог — и при этом ездил на работу на метро (другого такого руководителя города питерская история не знает). Однако вскоре выяснилось, что Анатолий Собчак не желает мириться с ролью спикера городского парламента и хочет руководить не депутатами, а всей городской жизнью, считая себя начальником над исполкомом вообще и над Щелкановым в частности. И капитан первого ранга Щелканов обнаружил, что его вызывают на ковер по три раза на дню и объявляют виновным в игнорировании мудрых указаний профессора Собчака, исключительно по причине неисполнения которых в городе на Неве еще не наступил отдельно взятый рай. При этом Собчак, с одной стороны, принимал решения через голову председателя Ленгорисполкома, а с другой — сваливал на него (а также на депутатов, с большинством которых также успел поссориться) ответственность за тяжелое положение в городе.
Несколько раз Щелканов пытался подать в отставку (в ноябре 1990 года только на специальном закрытом заседании президиума Ленсовета Щелканова уговорили остаться), а когда в апреле 1991 года в городе ввели пост выборного мэра, отказался баллотироваться на эту должность. После того как исполком был реорганизован в мэрию, Щелканов заявил, что работать с Собчаком ни в какой форме не желает. Сессия Ленсовета проводила его небывалым образом — депутаты аплодировали ему стоя.
Уйдя в отставку, Щелканов сосредоточился на работе в Верховном Совете СССР, возглавив Комитет по делам Вооруженных сил. В августе 1991 года он вошел в штаб по организации борьбы с последствиями государственного переворота в Ленинграде, где сыграл немалую роль. А когда не стало ни Советского Союза, ни съезда народных депутатов, Щелканов отошел от политики, создав некоммерческую организацию «Миссия по альтернативным предложениям».
Через два года вернулся — выиграв в апреле 1994 года выборы в Городское (потом — Законодательное) собрание по 17-му округу у экс-председателя Ленсовета, депутата Совета Федерации и лидера блока «Демократическое единство Петербурга» Александра Беляева. И восемь лет был единственным депутатом ЗакСа, который не входил ни в одну комиссию и ни в одну фракцию. Он, конечно, работал и над законами — но большей частью трудился в своем округе, где был безумно популярен.
На следующих выборах — в 1998 году — против него решил выставиться экс-начальник ГУВД генерал Анатолий Пониделко, но проиграл. А на третьи выборы Щелканов уже не пошел, хотя вряд ли кто мог бы составить ему конкуренцию: он оказался первым и последним питерским парламентарием, который добровольно отказался от попытки переизбрания. Объяснял он это очень просто: всегда был против третьего срока и для губернатора, и для президента, и поэтому не может оставаться в ладах с совестью, сам оставаясь на третий срок. Преемником он видел свою помощницу Галину Виноградову, но выиграть выборы ей не удалось (тем более что помочь Щелканов мог только своим авторитетом, но никак не деньгами или административным ресурсом), и депутатом от этого округа стал Вадим Лопатников — нынешний глава КСП.
За восемь лет в Собрании Щелканов убедительно показал, что на него бесполезно давить (а тем более запугивать), с ним бесполезно «договариваться» и его бесполезно уговаривать использовать депутатский статус для решения коммерческих вопросов «хороших людей». Он все называл своими именами, все говорил в лицо и не стеснялся в выражениях.
Когда в 1996 году в ЗакСе протаскивали закон о переносе выборов губернатора в угоду Собчаку, оппозиция срывала кворум и ведущий заседание Сергей Миронов вместо регистрации решил перечислить под стенограмму тех, кого он якобы «видит в зале», Щелканов направил ему письмо со словами «Мерзостно, знаете ли! Без уважения — А. Щелканов». Когда в 1999 году депутаты от Блока Болдырева, едва избравшись, начали разбегаться — Щелканов заявил, что «это люди, для которых нет принципов, для которых основным является принцип удовлетворения собственных интересов и которые в любой момент сдадут любые идеологии, на которых они попали в Собрание». Да и в целом о ЗакСе он говорил как об органе, который «так и не научился или не захотел (скорее второе) занять позицию народного защитника, оппонирующего губернатору и отстаивающего перед ним исконные интересы горожан».
В общем, когда в городском парламенте третьего созыва не оказалось такой белой вороны, многие — и в Мариинском дворце, и в Смольном — вздохнули с облегчением. Успокаивать себя тем, что политика — дело грязное, что надо быть гибкими, считаться с реальностью и что ради интересов дела можно немного поступиться принципами, стало значительно проще: перед глазами уже не было опровергающего примера.
…Пошел уже седьмой год, как Александр Щелканов живет в деревенском домике на Валдае. В Питер приезжает раз в год — за пенсией. Пишет множество писем в инстанции, подписываясь «Действительный государственный советник Санкт-Петербурга 1-го класса» (наивысший чин государственной службы города): борется против застройки дачными коттеджами Валдайского национального парка, против строительства объектов вокруг Петербурга в буквальном смысле на костях — на местах боев Великой Отечественной (об этом не раз рассказывала «Новая»). Внимательно следит за событиями в стране и в городе, крайне критически относится и к Валентине Матвиенко, и к Владимиру Путину. А когда в декабре 2007 года преемником Путина был объявлен Дмитрий Медведев, Щелканов язвительно заявил: «Кто такой Медведев, что этот принц уже предлагает нынешнему президенту место премьера при себе и это показывают по всем телеканалам? Нам так дают понять, что выборы — это фарс и что нас ведут на них, как баранов на бойню?»
Воистину — герой не нашего времени.
Впрочем, мы же договорились, что это — сказка.
Хотя все в ней — полная правда.
Борис ВИШНЕВСКИЙ
фото ИНТЕРПРЕСС и из архива «Новой»

Алекса́ндр Алекса́ндрович Щелочка́нов (род. 5 августа 1939, Ленинград) русский политический участник.

Народный народный избранник СССР (19891991). Председатель исполкома Ленсовета (19901991). Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга (19942002).

Родился в семье кораблестроителей: папа инженер-кораблестроитель, погиб во время Великой Отечественной войны; мама техник-кораблестроитель, умерла в 1992 году.

Окончил Ленинградский кораблестроительный институт (1963), Московский армейский институт переводчиков (1977), Северо-Западную академию государственной службы (1994).

Служил в ВМФ, уволился в звании капитана 1-го ранга.

Получая военную пенсионную выплату, работал на заводе прессовщиком по пластмассам и слесарем-инструментальщиком, далее грузчиком.

В 1989 году на повторных выборах при поддержке комитета Выборы-89 избран народным депутатом СССР от территориального округа 51 (Кировский район).

Член Межрегиональной депутатской группы. В 1989 вышел из КПСС.

В 19891990 работал на постоянной основе в комитете Верховного Совета СССР.

В августедекабре 1991 член Верховного Совета СССР, председатель Комитета по делам Вооружённых Сил.

В 1990 году избран председателем исполкома Ленсовета.

В 1991 году ушёл в отставку в связи с упразднением поста и избранием главы администрации города Ленинграда.

Руководил независимой общественной некоммерческой Санкт-Петербургской Миссией по альтернативным предложениям.

Избирался депутатом Законодательного Собрания Санкт-Петербурга как самостоятельный кандидат:

1994 во втором туре победил народного избранника Совета Федерации Александра Беляева.

1998 во втором туре.

В выборах 2002 года не участвовал.

Во фракции не входил.

В ноябре 2000 года баллотировался на пост Уполномоченного по правам человека Санкт-Петербурга (был выдвинут правозащитными организациями Мемориал и Гражданский контроль). Набрав 24 голоса при рейтинговом голосовании, вышел во 2-й тур, где при альтернативном голосовании набрал 10 голосов (его соперник выдвинутый фракцией Яблоко Юрий Нестеров также не прошёл, набрав 24 голоса).

Так же читайте биографии известных людей:

Александр Яковлев Aleksandr Yakovlev

У АЛЕКСАНДРА ЯКОВЛЕВА противоречивая репутация. Демократы называют его отцом перестройки, коммунисты агентом влияния США. Одни его современники..

Александр Якубов Aleksandr Yakubov

Член Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству. Член Комиссии Совета Федерации по естественным монополиям.

Российский политический деятель.

Алекса́ндр Алекса́ндрович Щелка́нов (род. 5 августа 1939, Ленинград) - российский политический деятель.

Народный депутат СССР (1989-1991). Председатель исполкома Ленсовета (1990-1991). Депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга (1994-2002).

Родился в семье кораблестроите

лей: отец - инженер-кораблестроитель, погиб во время Великой Отечественной войны; мать - техник-кораблестроитель, умерла в 1992 году.

Окончил Ленинградский кораблестроительный институт (1963), Московский военный институт переводчиков (1977), Северо-Западную академию государственной службы (1994).

Служил в ВМФ, уволился в звании капитана 1-го ранга.

Получая военную пенсию, работал на заводе прессовщиком по пластмассам и слесарем-инструментальщиком, затем - грузчиком.

В 1989 году на повторных выборах при поддержке комитета «Выборы-89» избран народным депутатом СССР от территориальног

о округа 51 (Кировский район).

Член Межрегиональной депутатской группы. В 1989 вышел из КПСС.

В 1989-1990 работал на постоянной основе в комитете Верховного Совета СССР.

В августе-декабре 1991 - член Верховного Совета СССР, председатель Комитета по делам Вооружённых Сил.

В 1990 году избр

ан председателем исполкома Ленсовета.

В 1991 году ушёл в отставку в связи с упразднением поста и избранием мэра Ленинграда.

Руководил независимой общественной некоммерческой «Санкт-Петербургской Миссией по альтернативным предложениям».

Избирался депутатом Законодательного Собрания Санкт-Пет

ербурга как независимый кандидат:

1994 - во втором туре победил депутата Совета Федерации Александра Беляева.

1998 - во втором туре.

В выборах 2002 года не участвовал.

Во фракции не входил.

В ноябре 2000 года баллотировался на пост Уполномоченного по правам человека Санкт-Петербурга (бы

Александр Щелканов был и продолжает оставаться одним из самых ярких критиков Владимира Путина. Народный депутат СССР, председатель исполкома Ленсовета, депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга, член Межрегиональной депутатской группы в 2002 году покинул политику и переехал в провинцию.

По мнению Щелканова, в конце 90-х годов прошлого века у России была возможность найти достойного преемника стареющему Борису Ельцину. Однако мнение граждан оказалось слабее влияния спецслужб.

" Больше всего корю себя, и считаю самой большой бедой, что мы в 89-90 годах проиграли Россию. Тогда можно было начать. Я считаю, что пик готовности людей к изменениям категорически нельзя было упускать. Ельцин, Ельцин, Ельцин – я очень хорошо к ему отношусь. Я объясню, почему: в такой период, когда была личность, человек, готовый делать то, что он сделал, – у нас больше не было никого. И спасибо ему хотя бы за это", – начинает свой рассказ Александр Щелканов, принимая корреспондента НВ в своем доме.

Патриархальность быта располагает к неспешной беседе. В лубочной тишине Валдайской возвышенности мы продолжаем изучать историю кремлевской власти через судьбы ее питерских представителей.

Собчак в рамке Петербурга

Александр Щелканов : Вот у меня не было с ним [Анатолием Собчаком] родства душ. У меня все время было напряжение, что я не могу ему доверять. У меня было ощущение, что будет момент, когда после изменения ситуации в стране, во власти и так далее, он совершенно спокойно изогнется в другую сторону.

Первый раз, как вы помните, это случилось, когда он выступил против Ельцина – еще в дни путча с заявлением на Кировском заводе. Он очень неудачно выступил.

А вот Путин вообще не менялся. Он таким был сформирован. Он не был плохим, "редиской", ни в коем случае. И его внутренний стержень ждал: когда же возникнет ситуация, чтобы стало возможным реализовать то, кем он воспитан, и начать восстанавливать то, благодаря чему он появился. Это "дуче из подворотни" [Дуче – от лат. dux ("лидер, вождь") - итальянский титул, который носил Бенито Муссолини]. Он очень хотел стать дуче. Именно Путин.

С Собчаком было сложнее. Там метания были бесконечные: достаточно посмотреть его диссертации и вообще весь довыборный, "дореволюционный" период. У него были поиски. Я для себя сформировал его образ таким, что он постоянно рисовал собственный портрет в рамке Петербурга. Он изменялся, искал удобные ситуации, на съездах был великолепным оратором ни о чем. А когда ситуация начала меняться, он стал продвигаться. А Путин ждал момента.

Как могло получиться так, что оратор, борец с КГБ с трибуны съезда, обложился сотрудниками КГБ и в первые помощники взял тоже гэбиста? Как?

Либо он был абсолютно никаким кадровиком и считал, что перевоспитает этого мальчика. Более того: рассчитывал, что изнутри узнает, что такое органы, и как с ними бороться. Что получилось из этого мальчика, мы знаем. А из Собчака кадровик и воспитатель получился нулевой.

Второй вариант: Путин ему просто был нужен для подпорки на случай резкого изменения ситуации: вот, я был хороший. Здесь для меня все объяснимо.

Провинциальный путч

Я возвращался из Москвы с сессии Верховного Совета и на подъезде к Питеру, минут за двадцать до вокзала, услышал о путче [августовский путч 1991]. Причем, ехал с кем-то из старых военных питерских поэтов. И вопрос возник один: либо метнуться в Москву, либо сразу бежать на Дворцовую, не заходя домой.

Понятно было, что в Москве желающих отстоять и побороться будет сколько угодно. В Москве будут постоянные крики: "Я там был". В общем, надо бежать сюда. Не заходя домой, я побежал в Ленсовет и трое суток был там.

В той команде я занимался двумя вопросами: организация информации из Собрания и в Собрание [Ленсовет]. Вы помните, что вышло несколько наших выпусков с докладом, что делается в Собрании, что делается в городе.

Были ли пулеметы в окнах Штаба на Дворцовой – не знаю, я там не был. Были ли ребята вооружены на площади, – я не знаю. Я ходил там очень много, эти две ночи постоянно спускался к ним, вместе все обсуждали. Я не видел ни одного вооруженного человека.

Помните балконище в Законодательном Собрании, с которого мы разговаривали с людьми? Снизу доносились крики: когда будут раздавать оружие? Мы отвечали, что если в этом будет необходимость, мы вас предупредим, расскажем, как это будет организовано, и так далее.

Крики могли быть и для того, чтобы прикрыть людей, уже имевших оружие. То есть, они ждали официального объявления, что оно было роздано. А потом – поди разберись.

Сопротивление вокруг Совета, его охрана и оборона были организованы, конечно, на самодеятельно-примитивном уровне. И все преграды, препятствия, заслоны, которые были построены на улицах, были смехотворны. Поэтому основной задачей было успокаивать, вразумлять, остужать. Дать людям понять, что пока в Москве не произойдет ничего серьезного, в Питере первыми никто не решится начать. Не надо самим лезть и давать шанс использовать силу тем, кто учинил этот переворот.

Репрессии внутреннего пользования

Прежде всего, здесь надо бы четко определиться с понятием "репрессии". И от Владимира [Путина] хотелось бы услышать: под репрессиями я понимаю то-то и то-то. Тогда гораздо легче было бы обсуждать вопрос в рамках.

Вы затронули репрессии 1937 года. Но были же репрессии 1953 года. Уж извините меня за смешное, но были же репрессии Болотной [Болотная площадь в Москве]. И не случайно после Болотной заметно стала сужаться активность противостояния и оппозиционного движения.

Участие в действиях, подобных Украине, Крыму и Сирии – это репрессии внешнего воздействия. И неужели вы думаете, что, если мы можем, наплевав на международное право, наплевав на мнение горстки оппозиции у нас в стране, пойти на такие действия, то у себя в стране мы не можем делать все, что захотим? И никто в мире не будет к нам по этому поводу приставать, все это будет заглочено.

В России социальная ситуация будет ухудшаться, социальная напряженность будет расти. И тогда появится возможность очиститься от этих элементов [оппозиции] на красивых фразах: как мы хотим сохранить стабильность, и чтобы не началась гражданская война. И тогда возможности для официального введения репрессий, пусть даже поначалу в ограниченном объеме, появятся.

НВ : Кремль, КГБ, Крым, Сирия. Путин везде демонстрирует силу, в пропагандистском поле он лидер и его боятся. Собственно, он достиг того, к чему стремился?

АЩ : Я вернусь к своему определению: дуче из подворотни. А подворотня многолетняя.

НВ : Шпана?

АЩ : Хуже! Забитость, ущемленность, накопленное унижение. Вы все это перечислили. Да. А попробуй-ка от этого откажись.

НВ : Ну, куда-нибудь на Майорку…

АЩ : (смеется) Это вы бы сделали так. Но переберите тех светлых людей, которые были в 89-90-е. Многие в хорошие коттеджи на Майорке слиняли? Или так и продолжают до сих пор оставаться на своих позициях и отстаивать свои, сейчас уже ненужные, идеи?

Кто-то не трансформировался, дождался своего часа, своих возможностей. А кто-то остается нормальным человеком. Но Путин не из тех, кто может остаться человеком и гражданином. Он уже дуче.

НВ : Владимир Яковлев [губернатор Санкт-Петербурга в 1996-2003 гг] после победы на выборах 1996 года призвал всех, кто работал в команде Собчака, сотрудничать с ним. Путин один из немногих отказался, причем, в жесткой форме . В тот момент не возникало ощущения, что этот человек приходит в политику надолго?

АЩ : Тогда это вызывало огромное чувство опасности. Был один момент, когда Путин что-то в Законодательном Собрании докладывал вместо Собчака. Возникла ситуация, когда Собрание проявило недовольство, стало склоняться к тому, что вопрос, с которым он вышел, не проходит. Он моментально поменялся: остекленели глаза, жесткое лицо, голос.

НВ : А может быть, это и есть то самое, о чем нам говорят телеканалы: болезнь за страну, забота, кто же, если не я, а кто мне на смену? Может быть, это действительно миссия сверху на него наложена?

АЩ : Очень хороший вопрос, "кто мне на смену". Тут сразу нужно спросить, откуда ты появился? Как ты-то там появился в результате рокировочки?

Горе России, на опыте того, как он организовал структуру власти с ее вертикалью, в том, что сейчас из этих людей никто не хочет идти во власть. Сейчас идет массовый приток тех, кто знает, что такое власть. А из тех, кто может, знает и умеет (а умельцы с опытом тоже есть), не хочет идти во власть никто.

Это спекулятивный обыгрыш "все для России", я тут пластом лягу, еще поработаю для вас, ребята, до восьмидесяти, даже до ста лет, когда разойдется вся эта демагогия с тем, что на местах становится все хуже и хуже именно благодаря этой демагогии и неумелому управлению, тогда станет ясно, кто есть кто.

С 1998 года Путин во власти – в той, которая могла многое делать и решать. Что сделано конкретно? Как у нас поднялась производительность труда, как у нас увеличился ВВП на душу населения?

Да никак!

Настоящее Время